Пока занавес не поднялся, оркестр играет «Пассакалью» Баха в оркестровке Респиги {134}. Занавес поднимается. Молодой художник лежит навзничь на кровати, задрав ногу на стену. Голова и рука свисают с красного одеяла. Он курит. На нем нет ни рубашки, ни носков — только наручные часы, старые башмаки с затоптанными внутрь задниками да штаны, так называемый «шоферский комбинезон», темно-синий, с разноцветными пятнами, как на костюме Арлекина.
Первое действие (поскольку неподвижность под эту торжественную фугу столь же выразительна, как и стремительные действия) отражает тоску молодого художника, его нервозность, подавленность. Он смотрит на часы, начинает ходить взад-вперед, останавливается под веревкой, привязанной к балке, прислушивается то к тиканью часов, то к тишине на лестнице. Чрезмерность телодвижений перерастает в танец. (Одно из характерных движений — великолепный жест, круговой и воздушный, когда юноша смотрит на свои часы.)
Открывается дверь. Входит девушка: черноволосая, изящная, спортивная, с непокрытой головой, в совсем коротеньком светло-желтом платье (желтый Градивы) и черных перчатках. Она закрывает за собой дверь и раздраженно топает пуантами. Молодой человек бросается к ней, она его отталкивает и начинает размашисто шагать по комнате. Он ходит за ней. Она опрокидывает стулья. Вторая фаза — это танец художника и девушки, которая его оскорбляет, толкает и, пожимая плечами, пинает ногами. Это танец: последовательные движения, тела сцепляются и расцепляются, на пол падает оброненная сигарета, ее топчут, девушка трижды толкает пяткой стоящего на коленях беднягу, тот, перекувырнувшись через голову, падает, сжимается в комок, затем распрямляется — и все это крайне медленно, точно тяжелый дым. В общем, бурная сцена, разложенная на составляющие.
Постепенно наши герои перемещаются в левую часть комнаты, и бедный юноша, вытянув руку, указывает на веревку. Тогда девушка становится ласковой, увлекает его за собой, усаживает верхом на один из стульев, сама залезает на тот, что под петлей, и укрепляет узел, потом возвращается и поворачивает голову юноши к орудию казни.
Герой возмущен, он вне себя, он хочет поймать девушку, которая пытается убежать, хватает ее за волосы. Та вырывается, дверь хлопает — этим заканчивается вторая фаза.
Третье действие юноша всем телом распластался по двери. Его танец рождается из припадка ярости. Он поочередно хватает стулья и, подняв их над головой, с размаху разбивает о стену. Он пытается подтащить к виселице стол, спотыкается, падает, встает и спиной опрокидывает его. От внутренней боли его руки плотно прижаты к сердцу. Он кричит от боли, но мы не слышим его крика, а только видим. Боль толкает его прямо к месту казни. Юноша смотрит на веревку. Тянется к ней. Накидывает на шею петлю.
И вот тут месье Бабиле придумал замечательную вещь. Как он должен повеситься? Я не знал, как быть. А он повесился. Он повис. Повисли его ноги. Повисли руки. Волосы повисли. Плечи. Сцена была исполнена мрачного романтизма, усиливаемого баховскими духовыми, и так хороша, что зал разразился аплодисментами.
Четвертое действие. Меняется освещение. Комната улетает вверх оставляя на сцене только треугольник пола, мебель, каркас виселицы, повешенного и лампу.
Все, что осталось, оказывается на фоне ночного неба, в самом центре нагромождения каминных и водосточных труб, светящихся вывесок, мансард и крыш. Вдалеке на Эйфелевой башне одна за другой вспыхивают буквы рекламы Ситроена.
С крыш спускается Смерть. Это белая молодая женщина в бальном платье, на высоких платформах. Ее лицо скрыто маской скелета, голову окутывает красный капюшон. На ней длинные красные перчатки, браслеты и бриллиантовое колье. Следом тянется длинный тюлевый шлейф.
Правая рука поднята и указывает в пустоту. Женщина подходит к рампе, поворачивается, пересекает сцену. В правой ее части она останавливается и щелкает пальцами. Очень медленно юноша вынимает голову из петли, соскальзывает по столбу вниз, на пол. Смерть откидывает капюшон, снимает маску. Это желтая девушка. Она надевает маску на бездвижного юношу. Он обходит ее кругом, делает несколько шагов, замирает. Тогда смерть вытягивает руки. Этим жестом она словно подталкивает юношу в маске. Обе фигуры торжественно уходят прочь по крышам.