Вон содержимое сумочки сиротливо на стол высыпано. Носовой платок, проездной на метро, пропуск в общагу, ключи да томик "Лирики влюбленных душ" нашего коллеги. Строки исчерканы пометками и знаками вопроса. Она все собиралась ему написать и спросить: что можно использовать в работе, а что - просто красивости, вымысел. Ручка шариковая, запасная ручка, калькулятор, расческа, кошелек с парой купюр и несчастными монетами. Ну и значок, конечно же. Блестит, не тускнеет. Ни помады, ни туши, ни, извините, специальных таблеток. Сумка как у школьницы средних классов.
А вот то, что в столе у нее творилось, оказалось похуже.
На клиента дело заведено, все по правилам: папка, номер... Открывает его дама-дознователь -- а в нем ни одного листочка.
Или еще хлеще. Несколько огрызков бумаги с разными именами и эскизом паутины "от руки"...
Ритка, кто же тебе разрешал лабиринты зарисовывать по памяти, да еще просто так в ящик засовывать? Это же данные клиента, мало ли кому в руки попадут! Их и в аппаратуре только под паролями держать можно, и в сейфе только в бронированных ящиках под личной печатью сотрудника эссенциалии...
Двадцать восемь клиентов без закрытых дел, семь спорных случаев, четыре тяжелых, один безнадежный.
Рита даже не пыталась оправдываться, все и так было ясно.
***
В поезде нам поговорить не дали. Риту везли дамы, мы с Артуром попали в купе к бабушке с очень общительной внучкой лет шести. Девчонка так и вертелась возле нас - уж очень её заинтересовал черный плащ моего спутника. Пришлось притвориться, что плохо понимаем по-русски. Да и не собирался Артур мне ничего объяснять. Для него я -- потенциальный нарушитель.
А я и чувствовал себя преступником. Потому что вовремя не помог, не проверил, не организовал нормальные условия труда. А ведь знал же, что значит работа первого звена! Тут невозможно не сорваться, не ошибиться, не нарушить хоть одну из сотни инструкций. Только что таким был! А теперь, видишь, ли, на повышение ушёл, кретин. Не можешь руководить - сиди на линии. Только поздно сожалеть, остаётся сжимать кулаки и зубы, злясь на себя.
Что с Ритой за ночь произошло, я не знаю. Но утром на перрон выпорхнула одна серая тень моего Фламинго.
Три надзирательницы, чьи тощие, как у стервятниц, шеи торчали из черных воротников, вышли следом. У каждой в руке чемоданчик с "уликами".
Рита меня увидела и слабо улыбнулась.
Хотел было к ней подойти, поддержать -- Артур остановил.
Нельзя, так нельзя. Я ей тихонько воздушный поцелуй послал. Еще раз улыбнулась. Вижу, силится мне рукой махнуть или ответный поцелуй послать, не может.
Скосила глаза вниз и показала мне куда-то на ладони.
Я пригляделся -- темно-зеленые перчатки. Ажурные, будто сплетены из...
Как же меня передернуло тогда! Настоящие крапивные перчатки, не слух, не легенда. След далекого прошлого.
Господи! Да кем они нас считают? Колдунами?! Крапива, которая снимает магическое действие. На нежных ручках Риты -- грубые колючие волокна. Как мне хотелось закричать, заорать на весь вокзал: "Что же вы делаете, прекратите! Она же этими руками людей спасала!"
Но не закричал. Хорошо, если ей разрешат вновь в эссенциалии работать. А если признают виновной? Лишат диплома и запретят к лабиринтам прикасаться. Тех, кто до подобного дошел, мы больше не видели. То ли им стыдно на глаза бывшим коллегам показываться, то ли в наказание входит и смена места жительства.
А ведь иногда к сожжению приговаривают...
Но в эссенциалиях запрещено обсуждать эту тему.
Два автомобиля с темными стеклами, Рите завязывают глаза и увозят в первом. Мне разрешают смотреть. Узнаю дорогу, озеро и нарядный ухоженный замок. Двухцветные стены: снизу серые, сверху - красные. Пузатые башни с аккуратными островерхими крышами, похожими на шляпы. На каждом шпиле - флюгер... Я был здесь на экскурсии еще в институтские годы. Вон и сейчас туристы бредут по мостику к крепостной стене.
Только мы - не экскурсанты. Садимся на моторку и подбираемся к замку со служебного входа.
Рита, Риточка, не бойся! Вон и солнышко подмигивает тебе сверху и улыбается отражением из воды. Ты должна его почувствовать даже сквозь темную ткань. Это теплое солнышко, непривычное для холодной приморской страны, оно тебя приветствует и успокаивает...