— Они все уже мертвы! — девушка стиснула зубы и зажмурилась, из её глаз брызнули слёзы. — Когда твари проломили стену, мы пытались их остановить, но даже задержать не смогли! Там за считанные минуты всех перебили, мужчин, женщин, детей, всех!!!
Она в бессилии ткнулась лицом в плечо Рэна и зарыдала.
Тоже начиная терять самообладание, пуэри глянул поверх толпы. С западной стороны поднялась какая-то шумиха, через несколько мгновений в толпу вбежал огр и завертелся, раскидывая попавшихся под ноги людей. В воздух взлетело несколько оторванных частей тел.
Толпа заметила опасность и в ужасе хлынула прочь. Охотник едва успел схватить пиратку, как людской вал поволок их за собой — пришлось бежать с остальными. Горожане покидали площадь и втягивались в улицы, ведущие в сторону порта. Пуэри с трудом удавалось держаться на ногах и не позволить упасть спутнице, но несколько раз им пришлось перепрыгивать тела растоптанных насмерть, в основном это были женщины и старики.
Во всеобщей панике уже ничего было не разобрать: мелькали перекошенные лица, разорванная одежда, покрытое чёрным и красным оружие. От воплей закладывало уши. Бегущая прямо перед Рэном женщина споткнулась и упала. Пуэри не смог остановиться и случайно наступил ей на руку. Тут же послышался детский крик: «Мама!», и мимо пробежала девочка лет девяти. Оглянувшись, охотник только успел увидеть, как её тоже сбивают, а потом фигурки матери и ребенка затерялись под ногами бегущих.
С одной из перекрёстных улиц в толпу врезался новый кулак орды, и людской поток развалился.
В этот момент Рэн смутно ощутил, что больше не может себя контролировать. Его рука стиснула руку Хелии с такой силой, что девушка закричала и попыталась вырваться, но не смогла. Охотник волок её за собой, прокладывая себе путь мощными ударами, от которых люди падали и не могли больше встать. Взгляд пуэри заволокло кровавой пеленой, между ключиц нещадно жгло: в эфирном пространстве бесновался альтер. Куда бы Рэн ни посмотрел, всюду он видел лишь вязкую красную жидкость, которой никак не могла напиться стонущая в агонии земля.
Пуэри не помнил, как снова попал на площадь. На этот раз она оказалась рыночной: всюду стояли лотки и скамейки, на которых лежали раненые и уже истёкшие кровью. Сюда имелось всего четыре въезда, и возле каждого кипел бой. Обычных горожан здесь собралось не больше пяти сотен.
«Наверное, мы успели проскочить, — подумал Рэн. — Эти воины забаррикадировались до того, как орда добралась сюда».
— Где мы? — Хелия дышала с трудом.
— В Бездне, — выдавил охотник.
Его взгляд упал на одно из тел: им оказался Хальсет, изуродованный до неузнаваемости. На сведенном судорогой лице застыли боль и ужас. Доспех вмялся в туловище рыцаря от удара огромного кулака.
Пошатнувшись, пуэри сел прямо на землю. Он прекрасно понимал, что все, с кем он успел познакомиться здесь, скорее всего уже погибли. Весь его отряд стрелков. Весёлый певун Рахим. Сварливая Сенерия. Тысячники и сотники. Может быть, кто-то ещё и отбивается в других частях города. Но куда вероятнее, что больше никого не осталось.
— Сколько нам ещё?.. — пиратка будто спрашивала пустоту.
— Не знаю, — Рэн уронил голову. — Минуты. Часы, если повезёт.
Воины, обороняющие последний принадлежащий им островок земли, медленно отступали. Шаг за шагом. Сажень за саженью. Их ряды редели, но строй пока не нарушался. Туда, где требовалась подмога, перебегали из других мест.
— Надо драться, — вдруг сказала Хелия. — Вставай.
Охотник еле заставил себя подняться на ноги. Его взгляд прошёлся по жмущимся друг к другу выжившим. Задержался на лице маленького мальчика, во весь голос ревущего на руках старшего брата. Споткнулся о труп воина со знакомым лицом. Поднялся к небу. Всё та же серая хмарь безучастно выслушивала мольбы и последние выдохи маленьких существ, отчаянно хотящих жить. Слова летели ввысь, но не могли пробиться сквозь безразличие уставшего от молитв небосвода.
— Да, отчего бы и не подраться, — сказал Рэн.
Лук и кинжал потерялись в давке, но оружия под ногами валялось достаточно. Вооружившись, охотник и пиратка побежали к ближайшей линии обороны. Ещё раз переглянулись и заняли места в задней шеренге.
Офицер, командовавший этим флангом, уже давно сорвал глотку, но продолжал хрипеть приказы. Его единственный глаз пылал неукротимой злобой загнанного в угол, а потому потерявшего страх зверя. Командир кричал, воины подхватывали, а потом снова замолкали, стискивали зубы и сверлили взглядами наступающего врага, ожидая своей очереди выйти в первую линию. Здесь уже никто ничего не боялся.