— Не жалей. Теперь я всё понимаю.
Призрачные Поля исчезли за очередной границей, и всё вокруг затопил свет. Нет, не тот свет, что разгоняет тьму и дарит тепло. У этого света нет источника, он — холодная белая субстанция, вязкая, текучая и… разумная.
С первой же секунды я ощутил, как чужая воля вцепилась в магическую клетку и попыталась пробиться внутрь, но отступила, добравшись до пространственной границы. Движение даже не замедлилось: тоннель, по которому я плёлся, пролегал и через этот слой Эфира, но разлившийся вокруг Разум явно прежде не встречал человекоподобных, а потому продолжал любопытствовать. Его волны обтекали стены многогранника, отзываясь точечными импульсами в моей голове.
— Чувствуешь? Ты видел это существо каждый раз, когда заглядывал в глубину Эфира, но почувствовать его можешь, только находясь в нём.
— Оно… единственное в своём роде.
— И при этом не нуждающееся ни в ком и ни в чём. Если присмотришься, увидишь, что в каком-то смысле с этой сущностью у тебя намного больше общего, чем с людьми. Ты выглядишь как человек, живёшь среди людей, а потому обманываешься иллюзией, что принадлежишь к их числу. Цепляешься за любовь, за дружбу — за всё, за что цепляются они. Однако ты появился не из утробы матери и не от семени отца. Ты не знаешь, что такое детство, потому что никогда не был ребёнком. Твоя кровь — не результат скрещивания сотен поколений предков. Ты ничего ни у кого не унаследовал. Нет у тебя среди людей ни одной родственной души. Есть только я.
— И меня это вовсе не радует.
— Потому что я появился слишком поздно. Если бы ты не прискакал к Квисленду сразу после его уничтожения, связь между нами вообще бы не установилась. А так ты обрёл собственное «я» задолго до моего вмешательства и успел привязаться к людям, даже не осознавая, что сам являешься для них главной угрозой.
— Хочешь сказать, что мы могли стать единым целым?
— Мы и есть единое целое, Энормис.
Белая субстанция осталась позади. Я забрался так глубоко в Эфир, что возникающие по ту сторону многогранника образы уже не вызывали никаких ассоциаций. Я видел только бессвязное мельтешение линий и цветов, которое с каждым слоем лишь тускнело и обесцвечивалось.
Так глубоко не обитал уже никто. Даже Дисс не смог бы сказать, что происходит здесь, во тьме ведущей в никуда шахты. В этих слоях нет места даже Извечным, потому что энергии здесь остаётся слишком мало. Но тоннель не кончался, и поэтому я тоже не собирался останавливаться.
— Я — не ты. И ты — не я.
— Вот как? — в голосе Отражения слышалась насмешка. — А как же пустота, которая съедала тебя изнутри с самого начала?
Я только стиснул зубы.
— Молчишь? Правильно, потому что я прекрасно знаю, что это такое. Это чувство сидит так глубоко внутри, что на одно его осознание и то требуются годы. Оно изводит, лишает покоя, толкает на бесконечные поиски неизвестно чего. Ты даже не можешь сформулировать, что испытываешь, а эта треклятая дисгармония влияет на каждое твоё решение и часто даже является определяющим фактором. И так изо дня в день, из года в год. Узнаёшь?
Ответом двойнику снова было молчание, поэтому он продолжил:
— Давай-ка вспомним, на что ты шёл, чтобы хоть на минуту перестать её — пустоту — чувствовать. Сначала ты пытался заполнить внутренний вакуум знаниями. Зубрил книги и махал мечами до тех пор, пока не понял — нет, не помогает. Сколько не забивай голову информацией и новыми привычками, в мозгу всё так же зудит. Потом пришла очередь мести. Когда Квисленд превратили в пыль, ты долгое время стремился выяснить, что произошло, и отомстить. «А заодно, — думал ты, — выясню что-то о себе, может тогда станет полегче». Но снова мимо. Откровения касательно твоего происхождения сделали только хуже. И вот тут-то ты вцепился в любовь.
Я вдруг с предельной ясностью вспомнил тот миг, когда решил, что должен во что бы то ни стало вытащить Лину из застенков Меритари. То желание постучалась ко мне так внезапно, так уверенно, что я тут же беспрекословно ему подчинился. Потому что впервые в жизни сомнения для меня ничего не значили.
— «Хочется!» — сказал Энормис и помчался выручать украденную злодеями девчонку, — двойник возмущённо прицокнул. — Я знаю, что ты тогда испытал. Наполненность. Сам не ожидал, что настолько её жаждешь, правда? Поэтому стоило её ощутить, как ты тут же потерял мозги. Я пытался достучаться, показать, насколько хрупка эта гармония, но кто бы меня послушал? Ты был готов вопя от радости сложить свою буйную головушку, лишь бы не потерять сладкую любовную эйфорию. А что в итоге? Ты выбрался благодаря одному лишь Бессмертному. И на следующий же день твою драгоценную цельность вырвали из тебя с корнем.