Пока он стоял над кроваткой Ярины, девочка проснулась. Оказалось, что глаза у неё разного цвета: один зелёный, второй — карий. «Похоже, это единственное, что досталось ей от отца», — подумал пуэри, с удивлением разглядывая самое необычное на свете дитя. Ярина тем временем заметила стоящего над ней незнакомца и залепетала, протягивая ручки к сияющему под его подбородком огоньку. Тут-то Рэн и понял, что возиться ему с этой девчонкой до конца жизни.
Услышав детский лепет, подошла Лина. Она понаблюдала за дочерью несколько секунд и взяла её на руки.
— Кажется, ты ей приглянулся, — сказала она, чуть улыбнувшись. — Это хорошо, потому что никто из нас понятия не имеет, как на неё повлияет эта светящаяся штука.
— Я помогу разобраться. — Рэн скорчил Ярине рожицу, и та закатилась звонким смехом.
— Хелия, возьми её. — Лина протянула девочку пиратке, и та с готовностью приняла ребёнка. — Нам с Рэном нужно поговорить. Наедине.
Они снова вышли на улицу. Девушка села на скамейку и пригласила Рэна последовать её примеру. Тот не возражал.
— Расскажи мне, как всё было, — попросила Лина.
И пуэри рассказал. Опуская кровавые подробности, смягчая некоторые слова, он поведал о том, как они с чародеем попали в плен, как Вернон убил себя и Гроггана, как они с Энормисом разговаривали по пути на вершину вулкана, и что было потом — тоже. Лина слушала, не перебивая. У Рэна создалось впечатление, что многое из этого она и так знала, хотя откуда — непонятно.
Когда охотник закончил свой рассказ, девушка поблагодарила его скупым кивком — будто услышала не то, что хотела.
— Он был здесь незадолго до этого, — сказала она. — Перед тем, как отправиться за вами с мамой, пришёл — весь как будто обугленный, с трудом на ногах стоял. Ярина как раз только что родилась… — голос Лины сломался, но она тут же справилась с собой и продолжила: — Он даже успел подержать её на руках. А потом сказал, что скоро всё закончится. Я только потом поняла, что он имел в виду…
— Он просил передать, что иначе было нельзя.
— Знаю, что нельзя. Всё к этому шло. Когда Вернон перенёс меня сюда и сказал, что видеться с Энормисом стало слишком опасно, я ему не поверила, но со временем поняла, что он не лгал.
— Постой, — Рэн даже отстранился. — Так вот как ты спаслась?
— А ты думал, как? — Лина посмотрела на него с улыбкой. — Он оказался моим папашей. Когда я сказала маме, что это Вернон вытащил меня из здания перед самым взрывом, у неё всё на лице было написано. Так разъярилась, что чуть всё здесь не разнесла. А когда успокоилась, рассказала, что это он придумал способ, как бесплодная чародейка может понести. Узнав, что беременна, мама списала всё на чудо, потому что представить себе не могла, как обычный чародей изобрёл столь сложную операцию. Но если он был учеником Дисса, то не удивительно. Услышав твою историю, она и вовсе с ума сойдёт. Она так ненавидела Вернона… Считала его предателем.
— А ты? Ты ведь тоже не питала к нему тёплых чувств. Так почему не сбежала отсюда?
— Ага, сбежишь тут. Он наколдовал такую защиту, что дальше ста саженей не уйдёшь. Эн её снял, когда нашёл меня, а до того времени я куковала тут одна, беременная. Как ты понимаешь, Вернон покинул меня раньше, чем я узнала радостную новость.
— Ты знаешь, как Эн нашёл тебя? Ты бы видела его горе, когда мы тебя потеряли. Он думал, что ты мертва.
— Ну, при встрече он не выглядел особо удивлённым. Догадался как-то. Он вломился в Башню Меритари, там нашёл Мацхи. Ты же помнишь, что мы с ним связаны какой-то сложной магической ерундой? Этим Эн и воспользовался. Пришёл сюда, привёл Мацхи, а в Башне оставил копию его тела, чтобы никто больше не вздумал искать его, а значит — меня.
— Копию тела?
— Ага. Сказал, что практиковался на мышах.
— Вот же… Пока мы с Хелией сидели в степи, он искал тебя!
— И нашёл. Только какая теперь разница…
Лина опустила голову. Рэн, глядя на неё, задумался, и сказал:
— А знаешь, мне кажется, что он всё делал для тебя. И если бы вы не встретились, у него могло не хватить сил на… хм… мир.
— Рэн, мне нет дела до всего мира, — сказала девушка. — Меня волновали лишь мы трое. Я, Эн и Ярина. Но он выбрал мир, а не нас. И Ярина теперь будет расти без отца.
— Ты же понимаешь, что вы для него — и есть мир?
Лина странно посмотрела на пуэри и снова отвернулась.
— Понимаю. Но от этого не становится лучше. Эн был нужен мне, а теперь его нет. И не будет. Никогда.
Они замолчали. Рэн понимал чувства Лины — несколько эгоистичные, но не такие уж и плохие. Она смирится рано или поздно. Смирится и отпустит.