Утро началось с пикировки между Литессой и Хелией, и Рэн даже предположить не мог, с чего она началась. Когда он начал прислушиваться, они спорили о том, являются ли левиафаны мутантами, а через минуту перескочили на вопрос о необходимости магии в Нирионе. Закончилось всё тем, что Литесса, произнеся: «Зато с помощью магии я могу сделать вот так», — щёлкнула пальцами, и Хелия больше не смогла произнести ни звука. Она открывала рот, даже кричала, судя по виду, но вскоре поняла, что лишь зря надрывает связки, и, сверкнув глазами, замолчала, напоследок показав архимагессе неприличный жест. Энормис, понаблюдав какое-то время за потугами пиратки, одобрительно хмыкнул и, похоже, взял этот способ себе на заметку.
Они выдвинулись лишь после полудня. Солнце заглянуло в лабиринт, встав почти в зените, и утренняя прохлада испарилась, как капля воды на раскалённой сковороде. Наверху завыл ветер, но до идущей по дну искусственного ущелья четвёрки долетали лишь слабые дуновения, никак не спасающие от установившейся жары.
Терпеть палящие лучи пришлось совсем недолго, не больше получаса: вскоре они перестали доставать до пола лабиринта. Отряд облегчённо вздохнул и даже немного воспрянул духом. Литесса наконец сняла с пиратки немоту, и та первым делом пообещала, что если такое повторится ещё раз, кое-кто посреди ночи может внезапно облысеть. «Если кое-кто сможет при этом пошевелиться», — отозвалась Литесса и зловеще улыбнулась. Энормис рассеянно предложил оставить кого-нибудь у входа во внутреннюю часть, чтобы он прикрывал тылы. «Для верности можно будет его привязать, чтобы не украли», — добавил он. Этого хватило, чтобы заставить Хелию слушаться — после нескольких часов молчания она радовалась уже тому, что может слышать звук собственного голоса.
На каждой нужной развилке белели указатели, оставленные Литессой, поэтому отряд ни разу не зашёл в тупик и даже не воспользовался поисковыми заклинаниями. Пейзаж приедался очень быстро — однообразные коридоры сменяли друг друга, и каждый следующий напоминал предыдущий, варьировалась только длина и количество ответвлений. Нужно ли говорить, что когда очередной коридор вдруг повернул в обширную комнату, все, кроме Стальной Леди, остановились от неожиданности.
У их ног брали начало ступеньки, которые вели вниз и терялись в диком саду, заполнившем собой пространство в несколько сотен квадратных саженей.
— Это последний островок жизни на нашем пути, — сказала Литесса. — Нужно быстро пополнить запасы и шагать дальше. Чем быстрее мы будем идти, тем меньше нам придётся обходиться без сна. Знай я об этом в первый раз, шла бы без остановки.
— Тут есть какое-нибудь зверьё? — спросил Энормис.
— А как ты сам думаешь? Нет, конечно. Птицы, и то немного. Зверью тоже нужно спать.
— Рэн, готовь лук. Надо настрелять свежего мяса.
Спустившись, отряд оказался в цветущем мире природы, которая по всем правилам не могла прорасти среди каменной пустыни лабиринта. Здесь пахло свежестью, и повсюду была зелень, почти сразу тропу пересёк ручеёк, вливающийся в небольшое озерцо, покрытое кувшинками. Вода в нём была настолько чистой, что местами между стеблями водорослей явственно проглядывало илистое дно.
Здесь росло на удивление много деревьев — одни старые, медленно умирающие, вторые помоложе, набирающие силу, третьи маленькие, чахлые, явно задавленные другой растительностью. Среди ветвей и впрямь щебетало несколько птах, но они оказались слишком маленькими, чтобы на них охотиться. Рэн походил-походил да убрал лук.
Набрав впрок воды, отряд пошёл дальше. Вскоре он вышел к ещё одной лестнице, ведущей наверх, обратно в неприветливые коридоры лабиринта. Возвращаться туда после освежающей прогулки по саду, пусть и искусственному, не хотелось.
Вскоре зелень скрылась за поворотом, и почти сразу же стало казаться, что никакого сада и не было — вокруг снова возвышались однообразные желтоватые стены, воздух стал сухим и не нёс в себе запахов. Указатели по-прежнему безошибочно вели отряд вглубь лабиринта, путь был извилистым и временами сильно отклонялся то к северу, то к югу. По подсчётам Рэна, путь по прямой занял бы у них не больше получаса, но тропа никогда не вела их в нужном направлении, ведя отряд окольными путями, то по спирали без единого ответвления, то через несколько десятков поворотов, один за другим.