— Какой-то бред. Вот последняя эссенция, — он поднял руку со сферой.
Я снисходительно улыбнулся.
— Так ты не знал, что протоэлементов семь? Я проговорился, что ли? — я прикрыл рот ладонью и сделал испуганные глаза. — Шучу, конечно. Следовало промолчать, но я не смог отказать себе в удовольствии. Пусть последнюю эссенцию найдёт лучший из нас.
Грогган всё ещё смотрел на меня с сомнением. Вернон тоже. Да чего греха таить, даже мои спутники выглядели так же, ведь им я ничего не рассказывал. Одна лишь Хелия смотрела на белоглазого с насмешкой, но она, очевидно, не знала, как себя вести, а потому делала вид, что во всём со мной согласна. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, я решил объяснить:
— Видишь ли, мой учитель, Дисс, говорил о магии этого мира как о гептогонии, то есть системе семи источников. Ну разве не странно, что Начал — семь, а эссенций всего шесть? Я решил провести исследование. Помогли мне в этом открытия, связанные с отрицательным магнетизмом протоэлементов. Когда я выяснил, что количество возвратов прямо пропорционально количеству эссенций, находящихся возле Средоточия, дальше было нетрудно. Я соотнёс количество возвратов с датами перемещения эссенций на Одинокий Вулкан и выяснил кое-что интересное. Первая эссенция, найденная вами двумя — Света, если я не ошибаюсь? — почти не сказалась на притяжении возвратной энергии. Вторая, Воздуха, увеличила количество возвратов на три — четыре процента. Третья — Твердь — принесла ещё восемь процентов. Четвертая — ещё тринадцать. Пятая — ещё двадцать один. Эта, — я указал на шестой протоэлемент, — увеличит количество возвратов не больше, чем на тридцать пять процентов. Но даже тогда полной блокировки притяжения Средоточия, необходимой для остановки протока энергии, не произойдёт. А почему? Потому что если высчитать притяжение, то его хватает ровно на сотню процентов, то есть чтобы полностью его перекрыть, сумма всех протоэлементов должна дать столько же. А мы имеем только восемьдесят. Вот и думайте сами.
— Какая-то псевдонаучная чушь, — усмехнулся Грогган, ничуть не смутившись. — Но излагаешь интересно. Так какая, по твоей теории, должна быть седьмая эссенция?
— Материи, разумеется. Соответствующая седьмому Началу.
— И почему она уменьшит притяжение всего на двадцать процентов, а эта, предположим, аж на тридцать пять?
— Правильный вопрос, — сказал я, оскалившись. — Потому что её отрицательное притяжение уже отчасти действует. Именно оно заставляет процент расти с каждым новым протоэлементом. Но большего я тебе не скажу, потому что у тебя губа треснет.
— А мне кажется, что скажешь. Что-то не вижу для тебя другого выхода, — улыбнулся он и поиграл сферой.
— Ты не видишь, а он есть. Литесса!
Не прошло и секунды, как к моему горлу приставили бритвенно острое лезвие кинжала.
— Ты чего творишь?! — завопила пиратка.
— Заткнись, дура, — прошипели за моей спиной. — Грогган! Если я почую хоть одну сплетённую вами связку, ты знаешь, что будет.
— Ты не сможешь расщепить мир, не остановив проток и не заполучив седьмую эссенцию, — сказал я, стараясь не сильно шевелить кадыком. — Так что я вернусь к тому, с чего начал. Когда я найду эссенцию Материи, — а она могущественнее, чем все остальные, — я найду тебя и убью. — Я бросил взгляд на Вернона, и снова обратился к белоглазому. — До этого времени ты должен жить. Но когда с тобой будет покончено, настанет и черёд твоего хозяина.
— Да неужели, — усмехнулся Грогган, но взгляд его уже не был таким насмешливым.
— Я уже нашёл способ с ним разобраться, — я улыбнулся самой благожелательной из своих улыбок. — Осталось лишь получить эссенцию Материи и все твои эссенции. А это случится, поверь.
— Занимательная история, — сказал белоглазый, пряча сферу в потайное измерение, — но абсолютно нереальная. У тебя явно что-то с головой. Ладно, вижу, вы тут все такие, — он посмотрел на Литессу, по-прежнему прижимающую кинжал к моему горлу. — Развлекайтесь, вам недолго осталось. А нам с Верноном пора на самое важное событие этого мира.
Закончив говорить, Грогган махнул нам рукой, и они оба исчезли. А Отражение, всё это время стоявшее молча, изрекло:
— Кажется, он тебе не поверил. Но ничего, это ненадолго.
Глава 25
В конце эпохи
Средоточие медленно вращалось, бросая бесчисленные блики на стены своей каменной гробницы. Балконы Хранилища пустовали: Грогган отправил всех островитян на поверхность, сказав, что ему с Верноном требуется полная тишина и концентрация. Бывшие имперцы не посмели оспаривать приказ, но самые проницательные из них точно поняли, что к чему. Однажды они попытались прикоснуться к Сердцу Мира, и одним лишь прикосновением замкнули Нирион, породив возвраты. Теперь они как огня боялись любых манипуляций со Средоточием, и, надо полагать, хотели бы находиться как можно дальше, когда слуга Тринерона начнёт с ним играться.