Закончив приготовления, Литесса с удивлением отметила, что за окном начали сгущаться сумерки. Дождь так и лил не переставая, за весь день через серую хмарь не пробилась ни одного солнечного луча. На сон чародейке осталось от силы три часа, если ещё не меньше — за полночь она должна была уже идти по улицам столицы. О том, чтобы выспаться, и речи не шло, но архимагесса всё же прилегла, надеясь хотя бы немного восстановить силы. Тяжёлые мысли и стучащие в окна капли никак не способствовали расслаблению, но с большим трудом чародейке всё же удалось провалиться в тревожную дрёму — ровно до тех пор, пока не сработало пробуждающее заклинание.
Снова наступила ночь. Как вчера, как на прошлой неделе, как тысячелетия назад, тёмная пелена наползла на мир, и как всегда была готова спрятать под своей паранджой всё, чему нет места при свете дня. И, как всякий раз с момента сотворения мира, настало время для того, что люди не хотят показывать солнцу. Время для дел постыдных и наказуемых. Ночь — время истинных лиц. Что ж, сегодня лицом Литессы должна стать маска.
Собрав всё необходимое и надев висящий тут же непромокаемый плащ, архимагесса снова перешагнула через всё ещё спящего лесничего. Он проснётся только к утру и с удивлением обнаружит пропажу некоторых вещей. Вещи — они ведь намного заметнее, чем целый день жизни, пропавший неизвестно куда.
Чародейка точно знала направление, куда нужно идти. До Лотора по дорогам было не больше трёх часов ходьбы, но она пошла напрямую, через лес, чтобы не утопать в грязи и не терять даром время. Дождь из крупного превратился в гадкую изморось, висящую в воздухе скоплениями крошечных капель. Если бы не магический фонарь, Литесса не разглядела бы и собственного носа.
Она просчитывала варианты. Путь через город до башни должен пройти гладко. Встречи со стражей и рядовыми меритаритами — самое страшное, что может случиться на этом отрезке. А вот дальше начинается серьёзный риск.
Служебные защитные заклинания Башни, имея восемнадцатую ступень, обойти нетрудно. Беда в том, что после громкого побега прошлой зимой Вернон наверняка усовершенствовал и ужесточил защиту. Он вполне мог создать сеть, впускающую и выпускающую чародеев только после проверки слепка Дара. Чтобы обойти такое комплексное плетение даже Литессе пришлось бы начать колдовать, поэтому она понадеялась на то, что его обманет дополнительный маскировочный контур. Далее, если ей удастся проникнуть в Башню, то всё ещё остаётся вероятность, что там она наткнётся на Вернона или Гроггана. С последним всё и так понятно, но стоит ли недооценивать действующего архимага? Вернон, в силу своей скрупулёзности, всегда был крайне внимателен и наблюдателен. Прямо-таки до жути. Случалось, он разоблачал даже самых искусных лжецов, просто наблюдая за тем, как те ведут себя при разговоре. Ходили даже слухи, что он поимённо знает всех меритаритов — а ведь это не много ни мало, а больше шести сотен человек! Нет, это вовсе не значит, что его нельзя обмануть, но рисковать и попадаться ему на глаза не стоило.
Хотя, Боги свидетели, как же хочется его убить. Большего, чем бесславная смерть, он и не заслуживает. Паршивый предатель, вероломная тварь, беспринципный детоубийца. Предательство себя Литесса, возможно, ещё могла бы ему простить. Но не смерть их дочери.
Впереди замаячили привратные огни города. Оторвавшись от размышлений, Литесса присмотрелась к ним — и тут же поняла: что-то не так. Рядом с воротами стояло два больших магических светильника в виде статуй — подарок одному из королей прошлого от Ордена. Помимо них всегда были видны факелы стражников, стоящих в карауле на барбакане и стенах. Но в этот раз светились только статуи.
От удивления архимагесса едва не забыла погасить фонарь. Стражи оставили пост?
Чем ближе к стенам подходила чародейка, тем отчётливее до неё доносились крики, исходили они из распахнутых настежь ворот. Стража и в самом деле отсутствовала, и это могло объясниться только тем, что в городе происходит что-то из ряда вон выходящее. Выходящее настолько, что на памяти Литессы такого не случалось ни разу. А ведь прожила она не так уж мало!
Леди Фиорана в нерешительности остановилась прямо в створках ворот. Вокруг — ни души, мост опущен, решётка поднята. Из темноты ворот вылетают какие-то вопли, перемежающиеся с рыданиями. При этом стены в полной неприкосновенности. Что же там творится?