подписью самого следователя. Единственное условие – следователь должен предложить обвиняемому изложить мотивы отказа и занести их, либо отказ от их изложения, в протокол. Увы, ни надзирающий прокурор, ни следователь не удосужились перечитать соответствующие нормы закона.
При отсутствии самостоятельности следователь не может стать квалифицированным профессионалом. Увы, само понятие «профессионализм» перестало быть универсальным. Ведь это уже традиция: каждое правоохранительное ведомство готовит своих юристов в своих учебных заведениях. При одних и тех же уголовном и процессуальном законах свое, ведомственное, их понимание и толкование. А теперь уже и экспертиза становится ведомственной. Объективности расследованию все это не прибавляет.
Увы, но и следователи по особо важным делам далеко не всегда служат примером для подражания. Позорным примером служит дело Героя России, полковника ВДВ Валентина Полянского. Это пример неприемлемости следователем самого понятия психологического контакта и полного неуважения к подследственному. Избитый в московском метро сотрудниками патрульно-постовой службы полковник был отдан под суд за применение насилия в отношении представителя власти. Судом в этой части он был оправдан, а по статье «оскорбление представителя власти» дело было прекращено «за примирением сторон». Испытанного унижения прошедший «огонь и воду» Герой не выдержал. Он покончил с собой из наградного пистолета, оставив записку, на которой неровным, срывающимся почерком написана лишь одна фраза: «Меня убил Пахомов А… 2.02.09 г.» («Российская газета» от 23.01.2009 «Девять граммов в защиту чести», «Комсомольская правда» от 21.02.2009 «Герой России Валентин Полянский: «Меня убил Пахомов»). Служебная проверка Следственного комитета в отношении Артема Пахомова нарушений в действиях следователя по особо важным делам не установила. Прокуратура оценила прокурорский надзор по этому делу жестче – три причастных к нему прокурора были наказаны, включая увольнение.