Многие из своей жизни могут припомнить случаи нахождения рядом с опасностью, но счастливо избежавшим её.
«Генеральская» баня
Отец был большой любитель париться. Помнится, как с веником и шайкой заходил он в парную городской бани и уже спустя несколько минут дверь из парной приоткрывалась, выпуская клубы пара и по двое-трое чертыхающихся мужиков – выдержать пущенный отцом пар могли немногие…
«В твоем понимании, сын, люди на фронте только и делали, что подвиги совершали», – так начал отец рассказ по моей очередной просьбе. Никто о подвигах там не думал, а просто делал то, что должен был делать на войне. И в атаку там каждый день не ходили, и не каждую ночь бесстрашные разведчики за «языком» вылазки совершали. И, заметь – далеко не все атаки успешными были, и не всегда «с языком» возвращались. Да и без страха только идиоты бывают. А вот про окопный быт писать не принято – ни тебе героизма, ни романтики. Особенно в осеннюю слякоть или весеннюю распутицу. А люди неделями и месяцами в этих условиях жили. В основном в окопах и траншеях. Да и блиндажи, и воспетые «в три наката» землянки никакого комфорта не сулили. И вырыть их нужно было так, чтобы и дожди не залили, и немцу в глаза не бросалось, чтобы общей могилой не стать.
Командир обязан не только солдат в атаку поднимать, но и смотреть, чтобы он три раза в день накормлен был, быт солдатский тоже обязан организовать. От командира на войне многое зависит. Служившие в армии знают: вроде бы одинаковые обязанности разными командирами по-разному выполняются…
О вшах ты ни в одной книжке про войну не прочитаешь, а ведь с ними тоже воевать приходилось. И, конечно, баня в этом – первое дело. Баней называется любая организованная помывка личного состава. Но настоящая баня, сын, это искусство. Конечно, на самой передовой о бане и речи быть не может. У меня порядок был такой: как только новое место заняли, первое дело – окопы в полный рост. Землица – она и от танка спасет, и от снаряда защитит, и от бомбы. А потом уже блиндажи, землянки, и – в трех-пяти километрах в укромном месте – банька. И обязательно с парной, с каменкой из булыжника дикаря. В батальоне умельцев каменку сложить найти всегда можно, было бы желание. Больше с дровами проблемы были, но и их решали. И весь батальон парился по два отделения со взвода посменно.
Солдатское беспроводное радио исправно работает, и слух о «настоящей» бане дошел и до штаба дивизии. Зовет меня связной: «Товарищ комбат (при моем лейтенантском звании для полной определенности ко мне по должности обращались) – «первый» на проводе («первый» – по нехитрому фронтовому коду, командир дивизии). Звонок комдива в батальон – большая редкость. Хватаю трубку, вытягиваюсь – «Слушаю вас, товарищ «первый». – «У тебя баня с каменкой? Молодец… Что же ты, сукин сын, париться не приглашаешь? Когда баню топишь? – Я не растерялся – Завтра, товарищ первый». Вообще-то она каждый день топилась, но настоящую баню все же готовить надо.
На следующий день приехал генерал убедиться в достоверности слуха о солдатской бане с настоящей парной. Знатный любитель пара оказался. Отец улыбнулся: мне, как хозяину, первому предложил попариться, а по моей просьбе – ведь хотелось перед генералом на высоте оказаться: «плесните ковшик… еще один», сам воду в раскаленную каменку плескал – пару поддавал. Я, конечно, постарался «класс» показать и даже похвалы заслужил – «хорошо паришься, комбат». Только перед ним слабаком оказался… Когда местами поменялись и по его указанию: «плесни полковшика», уже я парку поддавал, так мне чуть не стелиться по полу пришлось. А он на верху веником всласть машет… А ведь почти вдвое старше меня. Старой закалки был генерал.