Увы, процессуальная самостоятельность следователя в России весьма и весьма относительна. А при оценке недостатков и ошибок нашего правосудия, именно следователи становятся «мальчиками для битья». Даже в том случае, если беспрекословно выполняли негласные указания.
Не собираюсь утверждать, что раньше в следствии работали только безупречные профессионалы – безупречных людей не бывает. Ни в следствии, ни в прокуратуре, ни в суде. И в следствии работали и Следователи, и «следаки» – ремесленники. В прессе периодически появляются очерки о следователях, которые эффектно достигают неотвратимости наказания по всем расследуемым ими делам. Не сомневаюсь, что это следователи высокой и высочайшей квалификации, раскрывавшие с помощью профессионалов розыска сложнейшие и признанные «бесперспективными» преступления. Но, нигде и никогда 100% раскрываемость преступлений не достигалась, а судебные и следственные ошибки были. Мастер детектива Жорж Сименон обоснованно пишет, что даже комиссар Жуль Мегре десяток раз во время следствия чувствовал себя абсолютно бесполезным и беспомощным. А о бесплодной беготне, нудных поисках, которые часто заводят в тупик, о шагах, сделанных наугад, обычно не говорят.
Имели место и обвинительный уклон, и нарушения процессуального закона, и элементарный непрофессионализм. Но тактике и методике расследования учили не только в институтах и на курсах повышения квалификации. Молодые следователи в обязательном порядке составляли план расследования с отработкой нескольких версий и планы отдельных следственных действий. Кстати, в конспективной форме это делали и опытные следователи – даже профессиональная память может подвести. Но для этого требовался сбор и анализ доказательств, оценка всей полученной информации. Необходима одновременная проверка всех намеченных версий. Конечно, одной из них вы будете отдавать приоритет, но не закрывайте глаза на имеющиеся в ней пробелы и противоречия, не доверяйтесь чрезмерно собственной интуиции, не полагайтесь на свое «внутреннее убеждение», которое «никогда не подводит». Критически проверьте версию с позиции защиты. Совсем не лишне найти время для присутствия в суде при рассмотрении некоторых расследованных вами дел. Не забывайте про другие версии – любая из них может оказаться единственно верной. И вносите в ходе следствия в составленный план необходимые коррективы. Не ограничивайтесь основной (и часто, единственной) версией оперативников, сознательно ставьте её под сомнение, тщательно проверяйте её достоверность. Проверка только одной наиболее вероятной версии до подтверждения её несостоятельности и, лишь затем, проверка других, совершенно неприемлема. Обеспечивайте одновременное, параллельное расследование всех намеченных версий, причем каждая из них может быть признана отпавшей только после того, как собранными доказательствами бесспорно установлена её несостоятельность. Не отмахивайтесь от получаемых данных, противоречащих этой версии, и обязательно их проверяйте. Совсем не исключено, что перед вами не преступник, а невиновный (пусть даже очень отрицательно характеризуемый) человек, случайно оказавшийся в нехорошем месте в нехорошее время. И эту случайность активно используют оперативники, «подгоняя» под неё объяснения свидетелей и получая «признание» совсем не правовыми способами. А реальные преступники и другие заинтересованные лица этому охотно способствуют. Избрав одну версию, показавшуюся наиболее верной и точной, в дальнейшем вы сами подсознательно подпадаете под власть этой версии. Не замечая этого своеобразного самогипноза, будете однобоко проводить расследование, некритично подхватывая все показания и обстоятельства, подтверждающие эту версию и досадливо отмахиваясь от показаний и обстоятельств, опровергающих её, или закрывая глаза на имеющиеся пробелы и противоречия. При таком подходе любой поступок приобретет несвойственное ему значение, легкомысленно брошенное слово будет расцениваться как проявление давно обдуманного умысла. Добавьте еще не так уж редко встречающиеся в следственной практике совпадение случайных обстоятельств, «уличающих» обвиняемого.
Контроль прокурора был эпизодичен и далеко не ежедневен. Средства связи исключали повседневный контроль следственного управления. И надо признать, что контроль на расстоянии проверяющих и надзирающих не эффективен, и только отвлекает от работы. Отстаивание своей точки зрения, не согласие с руководителем не только допускалось, но и молчаливо одобрялось. Профессиональная аргументированная позиция уважалась. Безусловно, были и руководители, весьма болезненно воспринимавшие возражения, и относившиеся к такому следователю негативно. К сожалению, сейчас следователю в первые сутки не до анализа – руководство требует незамедлительных результатов, хотя бы в количестве проведенных следственных действий. Следователю не до самостоятельного планирования – успеть бы беспрекословно выполнить неизбежно формальные указания.