«Замполит мне мать родная,
Командир – отец родной.
Мне зачем родня такая,
Лучше б я остался сиротой».
Из солдатского фольклора.
Учебная воинская часть г. Балашова готовила водителей аэродромной техники: снегоуборочных, топливозаправочных, вакуумных и тепловых машин. И, дополнительно к ним, два взвода операторов авиационных тормозных установок. В 1978 году прибыло полсотни призывников азербайджанцев, не имеющих водительских прав. Их распределили в эти два взвода. Одним из них довелось командовать. Советская армия была интернациональной, во взводе 5—7 национальностей, но больше половины взвода кавказцев? – явный перебор. Лето 1978 года было жаркое. В части регистрируют случаи дизентерии. Предварительно причина в употреблении не кипяченой воды из-под крана. Утром прихожу в подразделение, замкомвзвода докладывает: заболевших нет. Занятия начинаются с переклички с одновременной визуальной проверкой внешнего вида. Солдат Мамедов встает с затруднением с заметной гримасой боли на лице. На вопрос отвечает: «Живот болит». «В санчасти был?» спрашиваю. «Я туда не пойду, нас (азербайджанцев) там симулянтами называют». Приказываю командиру отделения (тоже азербайджанцу) доставить солдата в санчасть. В этот же день солдата направили в госпиталь, где поставили диагноз «гнойный аппендицит» и срочно сделали операцию.
Через десять дней утром прихожу на службу. На плацу перед казармой взвод занимается строевой подготовкой. Солдат Мамедов с сияющим лицом подходит, докладывает о прибытии с госпиталя и неожиданно добавляет: «Доктор сказал, если бы на два часа позже привезли было бы поздно. Если бы не ты, я живой не был! Ты мне теперь брат родной!» Взвод замер, ожидая реакции: в учебной части обращение солдата к командиру на «ты» недопустимо даже в мыслях, а тут еще и братание со взводным?! Но тот, кто хоть немного знает кавказцев, понимает, что такое обращение – это высшее выражение признательности. И назвать его нарушением субординации – плюнуть солдату в душу. Я понимающе улыбнулся: «Будем жить и служить дальше, брат!» Больше обращаться на «ты» солдат не пытался.
«Я не понимаю в русском языку»
Доминирование в двух взводах учебной роты одной кавказской национальности, в данном случае – азербайджанцев, конечно, национальной проблемы в подразделении не создавало, но плохое знание русского языка было серьезным препятствием в обучении солдат. Выходцы из сельских районов его реально знали плохо, а ведь обучение было неизбежно связано с технической терминологией. Разумеется, запись в конспекте под диктовку требовала в два-три раза больше времени. Конечно, обучение не обходилось без комических ситуаций. В армии занятия начинаются с проверки личного состава по классному журналу. Захожу в класс, начинаю перекличку и сразу ощущаю атмосферу ожидания: как будет реагировать командир? Мамедов Велимамед. Вскакивает по стойке «смирно» солдатик и тут я замечаю на средней пуговице его х/б продетую бумажку с хорошо читаемыми крупными печатными буквами: «Я не понимаю в русском языку»… Да, в отсутствии чувства юмора солдату не откажешь: зачем десять раз на дню повторять, что не знаешь русского языка? Читай, командир, я по-русски написал! Вывел солдата к доске на обозрение его «творчества» всему взводу. «Слово „ложка“ понимаешь?» – спрашиваю. «Панымаю» кивает головой солдат. «Слово „отбой“ понимаешь?» Лицо солдата расплывается в улыбке: «Панымаю». Улыбки появились и на лицах других солдат. «Вот так и другие слова понимать будешь. Садись, Велимамед». Кстати, во взводе было пять (!) Мамедовых. Сержант – замкомвзвода не заморачиваясь присвоил им порядковые номера. Я считал такую нумерацию недопустимой и к фамилии прибавлял имя, благо и в журнале они были написаны полностью. Сержант это понял без дополнительного указания. А все остальные солдаты (были еще по два грузина и армянина, татарин, мордвин и русские, конечно) сначала обижались: «Вы азербайджанцев всех по именам знаете», но потом воспринимали это правильно. Несправедливо упрекать кавказцев в нежелании научиться разговаривать по-русски. Русский язык далеко не просто так считается одним из самых сложных в мире. Иностранцам тяжело дается словообразование, особенные трудности вызывает фонетика, ведь им приходится сталкиваться с весьма необычными звуками. Энтузиастов из других стран, которые решают выучить русский, смущают шипящие звуки. Особенно эта проблема касается тех, кто говорит по-немецки. Даже Екатерине Великой несмотря на прекрасное знание русского, тяжело давалось слово «щи», сложности вызывало произношение слов «борщ», «извозчик». Для японцев самой сложной буквой считается «л», ведь ее нет в их родном языке. И из-за этого они заменяют ее на «р». А в азербайджанском языке нет сочетания букв «б» и «д».