― Ты прекрасна. Всё в порядке? ― беззвучно спросил он, поднимая на неё глаза.
Они были удивительными. Она была готова замечать это снова и снова. И наполненными чем-то таким, что ей просто хотелось верить. Ему, в него…
Это безумно ― такие светлые глаза.
И такие любимые.
― Да.
― Ариана из дома Осторианов пришла, чтобы выйти замуж, ― произнёс отец, и Ариана поняла: началось. ― Законорождённая и благородная, она пришла просить божьего благословения.
― Да будет так. Сегодня мы собрались здесь, чтобы скрепить союз Арианы из дома Осторианов и Ричарда из дома Д’Эрден-Ройсов, ― заговорил отец Алисандр, поворачивая их к себе и вручая зажжённые свечи.
Любовь ― чистая и пламенная, как огонь.
― Обручается раб божий Ричард рабе божьей Ариане, ― произнёс он. ― Обручается раба божия Ариане рабу божьему Ричарду. Обменяйтесь кольцами, дети мои.
Им принесли кольца на серебряном подносе. У Арианы кружилась голова, и она лишь чудом сумела не уронить кольцо, надев его на палец Ричарда. Он успокаивающе заглянул ей в глаза и осторожно, будто касаясь священной статуи, надел кольцо и ей.
― Беру в жёны помазанницу божию Ариану из дома Осторианов, ― говорит он тепло и уверенно, смотря прямо в её глаза, и на этот раз продолжает без малейшей тени сомнения: ― По своей воле…
Она готова умереть, лишь бы услышать эти слова.
― … ибо люблю её, Господи, о чём свидетельствую сейчас перед тобою и всеми собравшимися, ― Ричард улыбается тепло и спокойно.
Ричард улыбается нежно и успокаивающе.
Улыбка Ричарда самая красивая. Может, оттого, что редкая?
― Клянусь быть с нею в горе и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и бедности, какие бы испытания ни послал нам Бог. Клянусь защищать и оберегать её, быть верным ей до последнего вздоха. Перед Господом и собравшимися здесь людьми клянусь любить Ариану из дома Осторианов всю свою жизнь.
Ариана не знала, как проговорила положенные слова. Кажется, несколько раз её голос взлетел, как испуганная птица, а свеча в руках дрожала так, что великолепное платье лишь по счастливой случайности оказалось не закапано воском.
Он смотрел на неё.
Ей было не страшно.
― Венчается раб божий Ричард рабе божьей Ариане во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Господи, Боже наш, славою и честью венчай их, ― говорил священник, а хор пел что-то такое, что дух захватывало. ― Восприими же их венцы в Царствии Твоём.
В руки Ариане дали золотую чашу, наполненную вином. Она отпила глоток и едва не подавилась, но всё обошлось. Из той же чаши выпил Ричард, и священник соединил их ладони.
― Возрадуйтесь, яко же вы одна плоть, одна кровь, одна душа. Аминь. Ричард Себастиан Д’Эрден-Ройс и Ариана Лэриэн Лейтс Осториан отныне и вовеки веков ― муж и жена.
Хор, кажется, снова начал петь, но она уже не могла слышать: люди вокруг закричали и захлопали в ладоши.
― Жена, ― прошептал он, улыбаясь.
― Не могу поверить, ― выдохнула Ариана, заглядывая в его глаза. ― Неужели это правда, Ричард, неужели может быть правдой?
― Одна душа, одна плоть, одна кровь, ― кивает он. ― Я люблю тебя. Ты такая красивая.
Ариана не успела ничего понять, как оказалась оторванной от мужа: мама настойчиво вела её к выходу. Люди вокруг всё кричали что-то весёлое, и Ариана улыбалась изо всех сил.
― Поторопись, нужно на приём, ― прошептала ей мама.
― А Ричард?
― Муж и жена на свадебном пиру традиционно сидят в разных концах зала, ― недовольно прошипела королева.
День был какой-то безумной чередой улыбок, подарков и голосов. Один танец сменял другой, музыканты играли, не переставая.
― Лорд Джордейн с супругой, ― напомнила ей мама, когда очередные гости подошли к ним.
― Лорд Джордейн, мы рады видеть Вас сегодня, ― улыбнулась Ариана пожилому мужчине, подавая руку. ― Леди Джордейн, Вы прекрасны, как всегда.
― Поздравляем Вас с этим прекрасным днём, леди Осториан, ― отвечали те, протягивая ей коробку, которую она приняла, ещё раз улыбнувшись. ― Это сервиз, он привезён из восточных стран.
― Прекрасный подарок. Спасибо.
― Лорд Роймонд с сыном Джереми, ― тихо, но настойчиво напомнила королева.
― Лорд Роймонд, мы рады видеть Вас сегодня. Ваш сын так вырос, ― снова улыбалась она, принимая бесчисленную по счёту коробку.
― Леди Аддерли с племянником Джимом Бакером…
― Мама! ― воскликнула она, жалостливо взглянув на королеву. ― Уже вечер, а мы всё одним заняты! У меня ноги болят стоять.
Мама так сурово взглянула на неё, что Ариана тут же расплылась в улыбке.
― Леди Аддерли, какая радость! Лорд Бакер, Вы дорогой гость на нашем празднике…
Поток гостей казался нескончаемым. Порой Ариане казалось, что они подходят, потом идут танцевать и снова подходят. Её саму танцевать не отпускали, затягивая в какой-то бесконечный водоворот улыбок и фальшивых слов. Бросив тоскливый взгляд в сторону Ричарда, который сочувственно качнул головой, она снова обернулась, готовая выдавить очередную лицемерную фразу.
― Лорд Крейстер?! Шарлин? ― воскликнула она, искренне улыбаясь. ― Боже, как я рада! Вы живы!
Шарлин обняла её, обдав приятным ароматом цветочных духов.
― Слава Богу, всё обошлось тогда.
― О чём это Вы говорите? ― подняла брови королева, подходя к ней. ― Шарлин, дорогая.
― Да ни о чём, Ваше Величество, ― успокаивающе качнул головой лорд Крейстер и подмигнул Ариане. ― Так, пустяки.
Музыканты заиграли прекрасный вальс, лёгкий и мелодичный ― её любимый. Ариана умоляюще взглянула на мать, и та всё же кивнула, оставшись с Шарлин и её мужем.
По начищенному полу, отражавшему свет сотен свечей, она пошла через весь зал, решительно сжав в руках подол платья. Было душно, и в мелькании платьев и камзолов она вновь чувствовала себя птицей в просторной клетке, пусть и золотой. Птицей, у которой сильно колотится сердце… От ожидания. Наконец, она увидела того, кого искала.
Ричард стоял спиной к ней ― толпа гостей, кaжется, только что оставила его в покое. Она зaстыла нa месте, глядя нa тёмные волосы, белоснежные мaнжеты pубaшки и безукоpизненно пpямую спину. Потом она нaбpaла в гpудь воздухa, шaгнула впеpед и, взяв будущего короля зa пpедплечье, негpомко произнесла:
― У моего мужа найдётся минутка?
― Я думал, ты никогда не придёшь, ― выдохнул он, улыбаясь и беря её руки в свои.
― А ты меня так ждал? ― хитро прищурилась Ариана.
На секунду она увидела борьбу в его глазах, а потом он вдруг просто ответил:
― Очень. Тур вальса, миледи?
Она рассмеялась и кивнула. Они танцевали круг за кругом, и Ариана чувствовала, как его осторожные пальцы успокаивающе поглаживали костяшки на её руках. Он молчал, но она слышала немой вопрос. «Почему руки такие холодные?» ― спрашивали его глаза.
Мне страшно.
Чего ты боишься?
И она не могла ответить.
«Я принцесса, во мне течёт королевская кровь, ― твердила она себе. ― Я не должна бояться». Но когда Нора, осторожно выловив её из потока танцующих, сказала, что нужно идти наверх, Ариана всё-таки вздрогнула.
― Вы ведь сказали ей, мама, чтобы она не слушала этих старух? ― спросила Кариана у королевы.
― Нет, ― пожала плечами Анамария.
― Тогда нужно её догнать! ― воскликнула Кариана. ― Вы же знаете, они сейчас ей наговорят Бог знает чего. Ей и так страшно…
― Нет, ― остановила её королева. ― Милая, моя дочь сражалась много раз: с Питером Гарднером, с холодом, с болью, с отчаянием и тоской. И всё-таки самая главная битва ― это битва с самой собой. Если она победит свой страх, я верю, что из неё выйдет настоящая королева.
***
― Вы должны быть во всём послушной мужу, ― говорила усыпляюще одна из пожилых женщин, приставленных мыть её.
― Угадывать все его желания и подчиняться ему, ― вторила ей другая, намыливая руки Арианы.