— Я же не ем сладкое, — ответила я на автомате и прикусила язык.
— Немного же можно, — попыталась увезти разговор в другое русло мама.
— Потому что я больше не спортсмен, да? Потому что меня все списали со счетов? — прокричала я в отчаянии.
Мама вздохнула.
— Никто тебя не списывал. Ничего страшного не произойдет, если отдохнешь немного.
Конечно! В пятнадцать лет уже олимпиады выигрывают, некоторые карьеру завершают. А я… Нет, эту боль разделить со мной никто не может. Родители не понимают, а как донести до них, я не знала. Это не первый наш такой разговор.
— Без льда — я никто, — зло выплюнула я маме.
— Не говори так! — мама начинала злиться, — у тебя вся жизнь впереди и ты можешь выбрать любую профессию.
Какая к черту другая профессия?! Я вообще не представляю, чем ещё можно заниматься, кроме коньков.
— Вся моя жизнь — это лёд! — кричала я.
— Милая, ты ещё так молода. Жизнь — это не только лёд. Тебе всего пятнадцать…
— Уже пятнадцать! Уже пятнадцать, мама! — мой крик, кажется, слышали все соседи.
— Всего пятнадцать, — повторила мама ласково, будто я маленькая, — жизнь не заканчивается на катке.
— Заканчивается! Ты не понимаешь! — я закрыла лицо ладонями и стала громко рыдать.
— Не понимаю, — подтвердила она, и стала меня поглаживать по голове, — чем я могу помочь?
Ничем. Мой ответ — ничем. Я отчаянно мотала головой.
Мама молча выключила телевизор, села рядом и начала гладить меня по голове, как котенка. Ждала пока моя истерика закончится. Когда всхлипы почти прекратились, она сказала:
— Так продолжаться больше не может, Алёна, — твёрдо сказала она, — ты сидишь в четырех стенах и никуда не ходишь, только страдаешь.
— Мне больше ничего не остается, — натянуто попыталась улыбнуться я.
— Я хотела сказать, мы решили, я и папа, что с понедельника ты идёшь в школу, — сообщила мне мама новость, чем повергла меня в шок.
— Какую ещё школу?!
— Самую обычную. Ту, которая через дорогу от нашего дома.
— Вы издеваетесь? Да я школе не появлялась последние два года! — взревела я.
— Тебе уже разрешили передвигаться с тростью, это огромный шаг вперед при твоем переломе. Так что смысла сидеть дома нет, а учиться надо.
— Нет! Нет! Я не хочу! Я буду учиться дома, — ревела снова я.
— Все уже решено. Документы поданы, — отрезала мама, — наверное, я и так слишком долго потакала твоим желаниям. Остановиться надо было ещё раньше.
Она вздохнула, а я чувствовала как легкие прожигает ядом.
— Что значит остановиться раньше?!
— Алёнушка, девочка моя, у тебя до этой травмы, был перелом руки, перелом кисти, перелом ключицы, и я не говорю уже он многочисленных ушибах, растяжениях и синяках! После первой же серьезной травмы нужно было тебя забрать.
— Вот как? — внутри все пекло.
Как они так могут со мной поступать? Физическую боль можно терпеть, а душевную — нет. Все мои травмы были всегда терпимы. Я делала все, лишь бы быстрее встать на коньки.
— Уйди, просто уйди! — взмолилась я, не желая наговорить лишнего.
— Ладно. Кстати, в школе все ходят в форме. Завтра приедет швея к нам, — сообщила мне мама ещё одну радостную новость.
— Плевать! Я никуда не пойду!
— Это не обсуждается.
Мне хотелось запустить что-нибудь потяжелее в стену.
— Поживешь обычной жизнью подростка, — улыбнулась мама.
Мама молча встала и ушла, плотно закрыв за собой дверь.
Как же мне не хватает поддержки! Не того, что будут причитать, учить и переживать. А просто мне нужен кто-то, кто будет верить в меня, скажет, что все будет хорошо. Таким человеком всегда была моя мама, а теперь… и она на другой стороне. Предательница.
Отчаяние накатило с новой силой. Как же я всех ненавижу! Ненавижу этот несправедливый мир.
Глава 2
Алёна
Школьная форма была ужасной — плиссированная юбка до колена мой рост в сто пятьдесят восемь сантиметров делала ещё ниже. Никогда не страдала, что я маленького роста. Для фигуристки это даже плюс, но сейчас, когда я смотрела на себя в зеркало — начала страдать. Я гном в юбке! Метр в шапке! Полторашка! Как там ещё оскорбительно говорят о девушках маленького роста?
— Ужас, — процедила я сквозь зубы.
— Ничего не ужас. Красивая форма. Смотри как тебе идет темно-синяя юбка, — пыталась убедить меня мама.
Я вздохнула. Белую блузку я выбрала сама и это единственное, что было хорошего в отражении моего зеркала. Но толку мало, если ты одеваешь сверху сарафан.