Когда я зашла в класс, начался гул голосов, приветствующих меня. Учитель гаркнул на одноклассников, а мне кивком разрешил пройти на место. Я благодарно посмотрела на него и проскользнула на свое место.
— Ты где пропадаешь? — шикнула на меня Ава, а я показала жестом, что поговорим потом.
Но Аврору мой ответ не устроил. Она мне что-то написала на листочке и пододвинула его мне прямо в руки. Когда я заходила, я не смотрела ни на кого, но сейчас немного успокоившись, увидела, что Егор сидит впереди меня и внимательно слушает учителя. Что-то внутри кольнуло. В мозгу всплыло его последнее сообщение, на которое я так и не ответила. Получается, между дружбой с Егором и непонятными отношениями с Денисом я выбрала второго? Хотя ни один из них не был идеален. Один ставил условия, не имея на это право, так же как и второй присвоил меня себе без моего согласия. И если в случае Егора это вызывало однозначное негодование с моей стороны, то в случае с Денисом, кажется, я уже сама была не против такого поворота событий.
Аврора снова толкнула меня в бок, указывая на записку, я встряхнула головой, желая выбить лишние мысли из головы, и развернула переданный мне листик. Конечно, Аву интересовало все, что произошло вчера, что сказал директор, ведь ее сообщения с этими вопросами я так и проигнорировала. Я кратко ответила, не уточняя деталей. Так завязалась переписка на весь урок. Аврора сообщила, что ее родители уезжают на все выходные, поэтому у нее будет девичник, на который она меня пригласила. Я, конечно, дала свое согласие. Мой последний девичник происходил на сборах, но он был несколько специфичный. Так что можно сказать, это будет мой первый настоящий девичник. Надо будет только уточнить, чем они там занимаются.
Болтовня с Авророй меня отвлекала от волнения. Как бы я не старалась, все равно переживала перед встречей «на ковре» у директора, хоть и уговаривала себя, что родители на моей стороне.
После окончания урока, Егор обернулся и буркнул все же скупое приветствие, но вышел из кабинета первым. Он обижался? Или ждал ответа? Но в любом случае мне это не нравилось.
Учитель нас немного задержал, поэтому я зашла в приемную к директору последней. Денис стоял, облокотившись на стенку, со скучающим видом, но как только меня увидел, улыбнулся одним уголком губ и подмигнул. Его родители, при взгляде на которых я непроизвольно дернулась, сидели с непроницаемыми лицами и прямыми спинами, будто ожидали суда. Моя мама стояла около моего классного руководителя и еще одной учительницы и о чем-то тихо переговаривалась.
— Проходите, — вышла директриса и пригласила нас в свой кабинет.
Моя мама и родители Дениса присели на предложенные им стулья, а мы остались стоять, наверное, чтобы чувствовали себя еще менее уютно. Я снова рассматривала ковёр под своими ногами, опустив голову, будто провинившийся котёнок.
— Уважаемые родители… — начала Анна Анатольевна.
Я пропускала мимо ушей ее слова. Фильтровать плохие, обидные, несправедливые и неприятные слова в свою сторону я научилась давно. Спасибо за это фигурному катанию. Так уж получалось, что все мои тренера не отличались выдержкой. Порой мне казалось, что их цель выплеснуть на нас весь негатив, а не научить. В такие моменты мне будто кто-то вставил в уши беруши, я почти не слышала. Я старалась абстрагироваться, и это всегда работало, но сегодня после длинной обвинительной речи в мою сторону и Дениса, директриса не остановилась на достигнутом, она продолжила обвинять нас. Помимо «булочной войны» нам вменяли отсутствие совести, потому что вместо уборки, мы прогуляли школу, неуважение к взрослым, а в частности к Анне Анатольевне, а еще…
— Но они, — укоризненно посмотрев на нас, — не остановились на достигнутом. Только посмотрите на их вид. Как Вы знаете, уважаемые, в нашей школе все дети ходят в форме. Но посмотрите на них…
Пока она говорила, я, было, открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент теплая рука Денис взяла мою холодную ладошку, и я перевела взгляд на него, но он не смотрел на меня, лишь сжал мою ладошку сильнее в знак поддержки. Я перевела дух и взглянула на маму, во взгляде которой уже был только укор, ни о каком понимании речи не шло. Губы сжаты, а взглядом, кажется, она пыталась испепелить меня, даже не выслушав. А еще ее щеки были немного красные. Ей стыдно за меня?!
— Мы все поняли, примем меры, — выдохнула моя мама, которая, видимо, тоже устала слушать, какая я не хорошая.
— Но это еще не всё! — не унималась Анна Анатольевна, — сегодня эта парочка перешла все границы! Они целовались в холле первого этажа у всех на виду. Моральные ценности…
Это она про тот невинный «чмок» на прощание? Я даже рот открыла от удивления. А она все говорила и говорила, выплескивая на наших родителей очередной ушат… холодной воды. В моей душе росло раздражение. Она вроде бы и говорила правду, но преподносила ее так, будто мы — исчадие ада.
— Этого больше повториться, — ответила мать Дениса.
— Надеюсь, ваше влияние на этих молодых людей произведения нужный эффект, — высказалась Анна Анатольевна.
— Алёна, это правда? — спросила мать у меня, перебив директора.
— Да, но…
— Какой позор! — не дала договорить мне мама, а мне стало так обидно.
Родители начали распыляться, вернее наши мамы совместно с директором, повышать голос. Молчал только отец Дениса, внимательно рассматривая меня и сына. Кажется, мама Дениса обвинила мою мать, что это мое влияние, или это моя мама так поступила? Слова уже перепутались в один сплошной шум.
А как же выслушать нашу позицию? У нас совсем нет прав, что ли? Я негодовала, готовая взорваться! Я повернула голову на Дениса, который стоял с непроницаемым лицом, будто его это вообще не касалось, но заметив мой взгляд, тепло улыбнулся и сделал жест головой, намекая на то, что нам стоит уйти. И я согласилась. Взявшись за руки, мы молча вышли из кабинета под визги, казалось бы, взрослых людей.
Глава 14
Алёна
Адреналин растекался по венам, заставляя и без того колотящееся сердце, стучать быстрее. Денис быстрыми уверенными шагами уводил нас из этого персонального ада несправедливости. И мне нравилось следовать за ним, чувствовать себя под защитой. Его уверенность незаметно передавалась мне. Поэтому откинув лишние сомнения, я просто следовала за ним, доверившись, хотя сделать это было совсем не просто.
Я подозревала, что мы просто сбежим, но вдруг Денис резко остановился посреди холла первого этажа, притянул меня к себе и поцеловал. Сначала нежно, завладевая моими податливыми губами, а потом напористо и жадно, углубляя его. Я почувствовала, как по всему моему пробегают импульсы. Это было приятно, даже очень. Я уже призналась себе, что Денис мне действительно нравится, и мне давно стало наплевать, что говорят о нем другие. Надеюсь, я в нем не ошибаюсь…
— Вот за этот поцелуй нас хотя бы действительно можно отчитать, — выдохнул мне в губы Денис, а потом поцеловал в лоб.
— Значит, ты меня только ради этого поцеловал? — усмехнулась я.
— Нет, — рассмеялся Денис, — сбежим?
— Однозначно, — согласилась я, а потом быстро добавила на выдохе, — нет.
Денис вскинул бровь, как бы спрашивая, почему нет?
— Маму необходимо дождаться. Она обещала поговорить по поводу тренировок с нашим учителем физкультуры, — честно ответила я.
Несмотря на то, что внутри меня еще колотила обида, я хотела ее проглотить, лишь бы иметь маленький шанс вернуться на любимый каток. Сначала нужно добиться своего, а уж потом разбираться с остальным. Я умела молчать… иногда, когда мне это действительно было необходимо.
— Почему не пойти в тренажерный зал? — уточнил Денис.
— Мне пока нельзя полноценно заниматься, — пожала плечами я.