Но если бы я только знала, как это больно, то, скорее всего, сбежала бы. Денис отвлекал меня разговорами и шутками, пока на моей ладони под безымянным пальцем, мастер рисовал иглой букву «Д», обрамленную крыльями. Денис набил себе букву «А» с такими же крыльями.
Это был сумасшедший поступок, но я была уверена в его правильности. Так и должно быть. Первые буквы наших имен, означающие, что мы принадлежим только друг другу.
— Не могу поверить, что мы это сделали, — рассматриваю я наши татуировки.
— Если бы мы на лбу друг другу наши имена выбили, было бы эпичнее, — дразниться Денис.
— Ага, получили бы двойной инфаркт у наших мам, — скептически произношу я, не оценив шутки.
— Им придется смириться, рано или поздно, — серьезно отвечает Денис, — потому я тебя теперь никуда не отпущу. Видишь, — показывает мне свою новую татуировку, — ты навсегда теперь моя.
Я звонко смеюсь в ответ и обвиваю шею Дениса.
— Как же я тебя люблю, — отвечаю ему и сама тянуть за сладким поцелуем.
Глава 24
Денис
Мне хочется быть для нее всем. Чтобы любила меня также сильно, как я ее. Но Алёна вечно ускользает, убегает, исчезает. У нее тренировки, клиника, вечерние занятия, семья. В ее жизни я стою на каком месте? На третьем? Это в лучшем случае. Может, это эгоистично, но мне было мало. Всегда было ее мало, хоть я и старался всегда ее поддерживать, понимать. Как наваждение, которое не проходит, чтобы я ни делал.
Я понял, что моя зависимость переросла всякие допустимые рамки, когда однажды на встрече с друзьями, мне написала Алёна и сказала, что освободилась пораньше, наплевав на обещанную тусовку ребятам, я все бросил и помчался к ней. Если раньше Миша и Костя подтрунивали над моей влюбленностью, то теперь к этому присоединились еще претензии. Я всегда считал и внушал это окружающим, что друзья выше любых баб, но когда в моей жизни появилась она, то все изменилось. Я был зависим от нее, и понимание этого меня травмировало. Я не хотел, чтобы она стала для меня всем. Но получалось именно так.
Я пытался избавиться от наваждения. Пытался не бежать по первому зову, отказываться от встречи, если сам был занят, но фактически это приводило только к тому, что я начинал нервничать и думать о том, что мог бы ее обнимать, целовать, просто быть с ней, а вместо этого… неважно, чем был занят. Я все бросал и бежал всё равно к ней. Мы ругались из-за этого. Мне казалось, что ее жизнь не изменилась, она живет, как прежде, добавляя в свое расписание встречи со мной. Лёд, тренировки, доктора и клиника всегда стоят на первом месте. Хоть я и понимал, что так правильно. Знал, что влюбить меня в себя смогла она, возможно, из-за этого тоже. Она была не такая, как все. Уникальная, сильная и одновременно нежная, робкая, интересная. Просто необходимая мне. Но эмоции часто брали верх над разумом.
Однажды на пике своих душевных терзаний во время ссоры с Алёной, я прокричал:
— Может мне лучше уйти из твоей жизни?!
Алёна резко замолчала. Будто обдумывала мое предложение, а я понял, что не выдержу, если она сейчас согласится, поэтому развернулся и ушел сам. Алёна не стала догонять, а уж умолять остаться и речи не шло. Гордая, независимая и такая желанная. Почти час я бродил по улицам города, выжигая на своем сердце снова и снова ее имя. Алёна не писала, не звонила. Я сдался. Пошел, вернее, побежал к ней. Я не мог ее потерять так глупо.
Она открыла дверь, а я заметил, что ее лицо раскраснелось и распухло от слез. Сложно признавать, но я испытал противоречивые эмоции: радость от того, что ей не все равно, и боль от того, что заставил ее страдать.
Мне хватило одной секунды, чтобы сократить расстояние между нами, стиснуть ее в объятиях и больше не отпускать. Это было самое бурное наше примирение, как и ссора. Наверное, тогда я окончательно сдался. Мне без нее не выжить.
Сегодня у меня выпускной. Алёна пойдет со мной, хоть и пыталась отказаться, ссылаясь на то, что этой мой праздник с классом, но как только я пригрозил, что тогда вообще никуда не пойду, останусь с ней, она согласилась сопровождать меня. Я был счастлив. Самый сложный месяц был позади. Экзамены сданы, а впереди нас ждало наше первое совместное лето, на которое у меня были большие планы.
ВУЗ давно выбран, так что мне осталось только получить аттестат и подать документы. Я с десятого класса занимаюсь программированием, сначала решал за деньги задачки старшеклассникам и первокурсникам, но особого дохода мне это не приносило, потом начал писать сайты, что стало приносить мне первый ощутимый доход. Сейчас я изучал одну бухгалтерскую программу, ведь программисты, кодящие для нее, получали больше моего. Гораздо больше. Через месяц мне исполнится восемнадцать, а, значит, меня смогут трудоустроить официально.
Но поступать я планировал в медицинский университет. Хотел ли? Сейчас с трудом отвечу на этот вопрос. Родители с самого раннего детства видели и меня, и Егора врачами. Программирование было всегда в ранге хобби. Если раньше я пытался заработать на карманные расходы, то сейчас я хотел зарабатывать много или хотя бы достаточно, чтобы содержать двоих, потому что хотел жить отдельно от родителей вместе с Алёной. К сентябрю, надеюсь, мне удастся все задуманное, я смогу снять квартиру, в которую мы переедем с ней. Быть независимым от родителей мне хотелось давно, а сейчас это чувство возросло стократно.
— Сыночек, можно к тебе? — прервала мои размышления мама.
— Да, — обернулся я к ней.
Она шагнула в мою комнату и скептически оглядела меня с ног до головы.
— А галстук? — спросила она.
— Не хочу удавку, — хмыкнул я, а я мама недовольно поджала губы, но всё-таки улыбнулась и согласилась кивком.
Она подошла и обняла меня. Обычно такие нежности нам были не свойственны, поэтому я даже опешил. Егор был гораздо ласковее меня. Я же держался особняком. Не то чтобы я не любил всех этих объятий, поцелуев, но такое явное проявление чувств к родителям не свойственны мне.
— Какой же ты стал взрослый, — прошептала она дрожащим голосом.
В глазах ее стояли слёзы, а мне не хотелось, чтобы она плакала, поэтому постарался сменить тему.
— Папа придет? — решил спросить я.
— У него очень много работы, милый, но он обещал приехать к вручению аттестатов, — ответила мама и погладила меня за руку.
Я кивнул, хотя было немного неприятно, что отец не находит на меня время, даже в значимые моменты жизни. Хоть он мне и не родной, я всегда считал его таковым.
— Но у меня для тебя есть подарок от нас, — лучезарно улыбнулась мама, — пойдем?
Мы вышли из поезда, сразу ощутив зной лета. Сегодня на улице стояла жара. Солнце ослепило, поэтому я сразу нашел солнцезащитные очки и надел. Такое пекло грозило из выпускников сделать желе. По спине мгновенно скатилась капелька пота.
— Нужно бежать к кондиционеру скорее, — проворчал я.
— Сейчас, — мама подвела меня не к нашей машине, а к черной припаркованной хонде недалеко от нашего подъезда.
— Это наш подарок тебе, — улыбнулась она.
— Машина? Мне? Серьезно? — о таком я даже и мечтать не смел.
По договоренности моего отца я уже отучился на категорию «В», мне оставалось только дождаться своего дня рождения, чтобы получить заветную пластиковую карточку.
— Да, милый. Это подарок от меня и папы. Мы решили сделать тебе сюрприз. Только это подарок на выпускной и на день рождения, -рассмеялась тихо она.
— Спасибо! Спасибо большое! — эмоции бурлили и переполняли.