Граф пожал плечами:
— Ну, извини, Рокси! Я не знал, что виконта наказывают таким образом. Мадам, вы уволены. Соблаговолите покинуть имение немедленно. Иеремей! — окликнул он заглянувшего в гостиную пожилого мужчину. — Проводите мадам. Да проверьте, чтобы лишнего не прихватила! Ваше сиятельство, вы можете сами приступить к воспитанию моего наследника. Судя по всему, у вас достаточный опыт в этом деле.
Я молча повернулась и вышла из гостиной, по-прежнему прижимая к себе судорожно всхлипывающего ребенка. Шах и мат. Ребенка я не брошу, будь он мне трижды пасынком. Интересно: граф и в самом деле не испытывает никаких чувств к малышу?! Но почему? Ведь, насколько я знаю — первую супругу он безумно любил, так что же отвернуло его сердце от ребенка? Слухи ходили разные… Насколько мне помнится, кузина рассказывала, что её подруги говорили, будто леди Эстэль сбежала с кем-то из близких родственников графа. Брак был расторгнут заочно. Значит, вполне логично предположить — граф не верит в родство с сыном. Бедный малыш! Ему и так несладко, а тут еще и такая воспитательница. Встречались мне мегеры, но эта…
Иеремей — судя по всему, он исполнял обязанности дворецкого, быстро поднимался вслед за мадам куда-то на третий этаж. Я с малышом на руках шла следом — надо же посмотреть, где и как живет ребенок. Граф говорил, что виконту пятый год, а весу в нем как в двухлетке, и косточки просвечивают. Кажется, мы пришли… И почему я не удивляюсь? Большая, скудно обставленная комната со слишком большой для ребенка кроватью. Игрушек так мало, что все они уместились на узкой полке.
— Иеремей! — окликнула я дворецкого. — Вы не могли бы прислать сюда няню мальчика?
— У его сиятельства нет няни, ваше сиятельство, — склонил голову в поклоне Иеремей — Всем занималась мадам Генриетта. Но я могу прислать к вам горничную Литу.
— Хорошо. И пусть захватит исцеляющую мазь. Ребенку нужно принять ванну и обработать синяки и ушибы. И прикажите подать сюда ужин для него и для меня. Пока ждала горничную, осторожно раздела ребенка, и… Поторопился граф уволить эту… эту… У мальчишки не только попа была в свежих и старых синяках. Тонюсенькие ножки и ручки, все тельце было покрыто россыпью желтых, зеленоватых, фиолетовых пятен.
— Лекаря! — рявкнула я, еда увидела распахивающуюся дверь. — Немедленно!
— Но у нас в имении нет лекаря, — попыталась возразить горничная.
— Значит, немедленно пошлите за ним туда, где он есть!
Горничная стрелой вылетела из комнаты. Вскоре пришел и лекарь, и мой, так сказать, супруг, и его приятели. Тот самый Рокси, едва взглянув на ребенка, которого бережно осматривал старенький лекарь, выскочил за двери. Еще двое метнулись следом. Граф смотрел растерянно и непонимающе.
— Мда, ваше сиятельство, — протянул лекарь, закончив осмотр малыша. — Это кто ж так постарался-то, а? Его же на протяжении не одного месяца избивали. И, похоже, морили голодом. Как же вы допустили-то?
— Теперь — не будут, — тихо сказала я, все так же бережно удерживая на руках ребенка. — Теперь морить голодом и избивать будут других.
И я пристально посмотрела на мужа. Тот явственно содрогнулся.
— Господин лекарь, что нам нужно предпринять, чтобы восстановить здоровье ребенка? У него нет заболеваний, угрожающих жизни? — вновь обратилась я к лекарю. Тот пожал плечами, убирая в сумку инструменты.
— Госпожа… э-э-э…
— Это моя жена, Франтишек, — встрял граф. Лекарь благодарно кивнул ему, и вновь обратился ко мне:
— Ваше сиятельство, госпожа графиня, на первый взгляд, ребенок здоров, но понаблюдать стоит. Да и кормить с осторожностью. По всей видимости, ему давали мало еды, и не вся она была пригодна в пищу ребенку его возраста. Вы имеете понятие, как кормят детей?
Я лишь кивнула. Понятие я имела. Мой младший брат родился слабым, требовал повышенного внимания, и мне, как самой старшей из детей, приходилось помогать матушке с уходом.
— А пока искупайте его, обработайте исцеляющей мазью, и напоите отваром шерстоцвета. Я пока побуду в вашем имении, тут требуется мое лекарское искусство, — закончил разговор господин Франтишек. Я лишь благодарно кивнула, мельком отмечая и невысокий рост, и округлый животик, и встрепанные полуседые волосы. Все остальное прошло мимо моего внимания. Ничего, у меня еще будет время познакомиться с лекарем, а пока все мое внимание принадлежит ребенку. Мальчик, оставленный в покое, лежал на продавленном диване, все еще раздетый догола, свернувшись в судорожный клубочек, пряча себя от взглядов посторонних. Присела рядом, бережно погладила по серым волосам. Укрыла сдернутым с кровати покрывалом.