"Слава Светлейшей — Чесские купили землю и уехали в свой Энск. Лели я вновь поила каплями забвения. Они надолго убирают воспоминания, и Лели не вспомнит о нахальном мальчишке. Матушка Асия по моей просьбе поставила блок на дары Лели. Вместе с каплями блок даст нужный эффект: Лели не будет страдать от любви, как это было со мной. Когда придет её время — выйдет замуж за достойного молодого аристократа: уж я позабочусь, чтобы приданое закрыло ему глаза на отсутствие титула. Брак по договору лучше. Если же что-то пойдет не так, она вполне сможет прожить на проценты. Я оставлю ей приличное наследство. А вот если у неё родится сын со способностями к магии, мое наследство пойдет на обучение мальчика. В отличие от женщин, мужчины — маги занимают весьма высокое положение в нашем государстве. Надеюсь, она простит меня за то, что я так распорядилась её жизнью. Уж я-то знаю, что лучше для моей девочки".
Переполох поднял Артур. Рассвет еще только просыпался, просачиваясь сквозь задернутые шторы, когда сонную тишину нарушил горестный детский вопль:
— Мамочка! Где моя мамочка? Почему её никто не ищет?
Быстрый топот босых ножек по лестнице и коридору, стук кулачком по неплотно закрытой двери в кабинет.
— Мамочка? Мама!
— Тише, тише, маленький, — взволнованные голоса взрослых. Дверь легко подается.
Леди Апрелия лежит на полу, странно запрокинув голову. Глаза закрыты, левая рука прижата к груди, в правой невзрачная потрепанная тетрадка. Дыхание прерывистое, хриплое, тело сотрясается в конвульсиях.
— Мага надо! — выдыхает нянюшка. — Берт, ты бы до лорда Андре… Он же через два дома живет. Он же нашей девочке кровный родич. Нет, Иеремей, нельзя её сейчас трогать. Литка, да уймись ты! Арти, малыш…
— Мама!
Оторвать ребенка от матери не представляется возможным. Он почти впадает в транс, упав перед ней на колени и положив руки на влажные от пота виски. Иеремей выпихивает из кабинета скулящую Литу
— Вот говорила я этой старой дуре — ни к чему девочку мучить, — вытирая злые слезы, бормочет нянюшка. — "Я лучше знаю, что моей девочке нужно"! Не помри она — сама бы сейчас убила. Арти, малыш, я сейчас, сейчас тебе шаль свою… Холодно же… Ведь говорила же Асия — не пройдет так просто — дары запирать, а все равно… У-у- у! Сами-то уже у Светлейшей. Наверное. А девочка — то…
Она еще что-то бормочет, кутая мальчика в свою шаль, обнимая его, делясь теплом. Нянюшка не маг, и даров у неё — только любовь к этой девочке. Не в её власти было что-то запретить хозяйке. Разве что вылить иной раз молоко с каплями. Бабка сама всегда Лели этим молоком поила. Следила пристально — чтобы выпила все до капли.
— Талия, что?
— Откат, — поднимается навстречу магу нянюшка. — Уж простите, лорд Андре, не успела я вам всего рассказать, а только…
— Понял. Рокси, иди сюда. Перехвати нити у Артура, пока малыш не сжег себя… Так. И — держи, если все еще хочешь добиться моей внучки. Талия, Верт — Артура уложите на диван. Иеремей, затопи камин, и поставьте воду греть.
Время замирает для всех. Иеремей механически подкладывает в камин дрова — от него уже несет нестерпимым жаром. Талия и Верт, присев на диван возле ребенка, уставились в пространство. Губы обоих чуть заметно шевелятся, проговаривая молитву Светлейшей. Рокси — на коленях перед Лели. Руки на висках, глаза закрыты. Лорд Андре перебирает пальцами в воздухе — заклинания сыплются одно за другим, осторожно рассеивая остаточные явления давно и косо установленных запреток. Ах. Сина — Сина! Как же ты могла…