— Повенчаю при случае. А ныне именем господа бога нашего нарекаю вас мужем и женой. Аминь.
Степка Кукин помрачнел. Застолье зашумело. Сотенные атаманы полезли к молодым с поздравлениями. Кто-то крикнул: «Горько!». Молодых посадили рядом, начали наливать чарки. Выпили.
Васька захотел петь:
— Какая свадьба без песни! Вот я знаю одну, раз-' бойную. — Он тряхнул кудрями и запел голосисто, раскачиваясь из стороны в сторону:
Как по Волге, да Волге-матушке Да ладья плывет разнаряжена,
Посреди ладьи золота казна,
На казне сидит девка красная,
Не так плачет—рекой заливаетца.
Атаман девку уговаривал:
«Ай, не плачь, девица, не плачь, красная».
«Ай, да как мне, девочке, не плакати:
Я в пятнадцать лет во нужду пошла,
Я в шестнадцать лет души резала,
I . Л зарезала парня бравого,
Парня бравого, бел-кудрявого,
Своего ли дружка, дружка милого.
Ай, как ночью не спалось мне, много виделось, привиделся сон, да нерадостный:
Что тебе, атаманушка, быть повешеным,
А тебе, есаулушка, быть постреляным,
А твоим молодцам быть в неволюшке.
Ну а мне, девочке, быть в Волге-матушке*.
— Не к добру песня, не ко времени, — сказал Савва.
Васька это понял и сам, плеснул по *чаркам вина, крик» нул) ‘
— Воспримем еще, други-товарищи!
Кукин чарку не принял, рывком поднялся, начал говорить:
■— Ехал я ныне на совет, попал на свадьбу. Однако времени, атаман, для гульбищ у нас нету. Надо решать, что далее делать? Говорить ли?
— Говори.
— Не вовремя ты пиры заводишь, Алена. И некста. ти. Вести со всех сторон невеселые идут. Товарищ наш, атаман Федор Сидоров от Саранска повел ватагу к нам, но в селе Кременки встренулся с воеводой Юрьем Бо-рятинским, был пойман и умер от пыток. Ватажники разбросаны по лесам, они к нам же прибегут. В город Шацк прибыл воевода Яков Хитрово с ггодмогой. Главный воевода князь Долгорукой под Арзамасом силы копит. Привел к нему воевода Шербатов пять тыщ, да воевода Леонтьев — четыре. А наша главная сила сейчас здесь, и воеводы об этом знают. Они единым разумом живут и нас, как медведя в берлоге, обкладывают с четырех сторон. Мы же кидаемся, из стороны в сторону, кто куда захочет, да в баньках моемся, да в свадебки играем. Скажи мне, атаман, како мыслишь дальше воевать?
— Воевода Хитрово в Шацке, говоришь? — Аленка поднялась решительно. — Добро! Вот мы и пойдем на Шацк, мне все одно с ним посчитаться надо. В Шацке, я знаю, воевода Астафьев дряхл, у него всего полсотни стрельцов, и в осаде сидеть не с чем. А с Янкой Хитрово мы справимся. Оттоль я пййду на Касимов, там, ты сам говорил, царской рати нет. Если Федьки Горбуна рать рассеяна и к нам подойдет, сколько у нас будет? Тыщ пять! Шацк возьмем — у нас будет десять, а то н более, Касимовские черные люди пристанут. Сила! Тогда, быть может, мы и князя Долгорукого пощупаем. Единой си« лой, единым разумом. А что касаемо свадьбы, ты сам* то женат?
— Вдовый я.
— Но женился в свое время?
— Само собой.
— А сегодня моя пора пришла. Что тут плохого?
— Могла бы повременить.
— Банька тебе не по нраву? А ежели вша ватажни
ков заест, если от того моровая язва произойдет? Это тебе будет по нраву? •
— Про баню я это так сказал. Меня другое беспокоит.
— Что?
— Не тех людей ты к себе приближаешь. Ваську-не ковыряй в носу мужем сделала. Я его по разинскому волжскому хождению знаю. Пустобрех он и бражник!
— Но, но1 — Васька вскочил. — Ты полегче. Я теперь тоже атаман.
— Вот-вот. Теперь он, а не ты, править ратью будет. Он направит, он насоветует. В хозяйские дела кого пустила? Ефтюшку да Логина. Ефтюшка трем собакам щей не разольет, а Логин — он же барский подхалюзник. Он яко волк, сколь не корми — все одно в лес смотреть будет. За Темников, слободу и усадьбу мы сколько людей положили, йоранили? Много. А ради чего? Чтобы тут снова барский выкормыш всем владел. Он при случае тебе рожки наставит!
— И тут ты не прав, есаул, — вступил в разговор Савва. — Атаман Василей слободу зело умно захватил, он смел, отважен. А что пьет, то и воробей пьет. Ты тоже не без греха. И советы его не плохи. Слышал ты, как атаман все по-доброму раскумекала?
— Плохо раскумекала! У нее, я вижу, одно на уме— как бы недругам своим за обиды отомстить.