— Откуда, Вася. Я и не думаю об этом вовсе.
— И напрасно. Война войной, а деньги — сила. Вот подавим мы гнусь, займем эту, допустим, усадьбу, али еще что получше — знаешь, сколько денег гготребовается.
— А если они нас?
— Тут надо ухо держать востро. Как увидим, что дело не тяга — бежать надо.сразу. Все бросать и бежать. К персицкому шаху. Вот тут золотишко пригодится.
— Спи, Вася. Завтра рано вставать. Завтра я с Мироном к Кукину поеду.
— А я?
— И ты.
Скоро Васька захрапел. А Аленке не уснуть до рассвета. Может, прав Кукин — не того человека к сердцу допустила?
Утром Золотые кудри проснулся поздно. Аленка уже переоделась в мужскую одежду, успела съездить в слободу, в Заболотье и побывала в нескольких ближних хуторах, где размещались сотни. Мирон ездил с ней. На обратном пути Аленка спросила:
— Ты чем-то недоволен, Мирон? Хмуришься все.
— Я доволен. Люди у тебя хорошие, накормлены, напоены, не балуют вроде. Сотенные тоже. И видно — любят они тебя.
— Хмур отчего?
— Это так. Оттого, что один. Отец у меня умер, Левка на Волге остался, Илейка братству нашему изменил, на Ветлугу убег. Я думал, с тобой легче мне будет. А у тебя Васька...
— Да что вы, мужики, сдурели! — Аленку взяло зло.— В Москве боярин приставал, в Темникове воевода, Кукин туда же...
— Кричишь зачем? Я не пристаю. Говорю, что одинок.
— Других вам баб нет что ли?
— Бабы есть. Я сестру хотел найти. Зачем звала тогда?
„ ~ Ну, если сестру... Разве я против. Будь братом. Ладно?
Мирон кивнул головой. Про себя Аленка подумала— не сестру парень ищет. Нет, не сестру.
— Где тебя носит? — сердито спросил Васька, когда Аленка и Мирон вошли в избу. — Ведь к Кукину хотели ехать.
— Рано к Кукину? С чем мы к нему приедем? С Шацком? А много ли мы про Шацк знаем? Ровно ничего. Посему собирайся, бери полусотню и побывай в Селищах, в Конобееве и все вокруг Шацка разведай. Суток тебе хватит?
— Полусотни мало. Давай сотню.
— Боишься? Тебе же тайно надо ездить. Где сотню спрячешь? Полусотни и то много.
— Вона! Тогда давай десяток конников. А то и один съезжу. — Васька зло глянул на Мирона, выскочил из избы.
Вернулся муж на следующее утро. Аленка всю ночь провела в тревоге — Васька поехал в разведку один. Начал было говорить об узнанном, но Аленка перебила:
— Мало времени у нас. На совете скажешь. Кукину.
— Кто у нас атаман? Ты или Кукин?
— А мы все послушаем. Я и так знаю, что ты смелый, толковый. Пусть и Кукин узнает.
Васька все равно обиделся и до самого Темникова не сказал ни слова. Аленка попросила Мирона:
— Ты меня с Кукиным помири. Обидела я его.
Степан встретил их приветливо, даже радостно. Совет открыли в воеводской избе.
— Ты прости, атаман, я без твоего ведома две тыщи ватажников засеки делать послал. Чем ты нас порадуешь?
— А мы шацкую дорогу разведали. Людей у нас теперь, я думаю, тыщ семь, всех на засеки сажать не стоит. Давайте покумекаем — может, и на Шацк сходить есть резон. Говори, Василий.
— Пробежал я по многим дорогам тайно, встречал людей много. Одни рассказывали по доброй воле, иных брал за горло. Округ села Конобеева дуванят атаманы Мишка Харитонов да Васька Федоров. С ними какой-то атаман Чирок, но его я не видел. Вроде бы разбойник. В Шацке сидел воевода Янка Хитрово, с ним две с половиной тысячи людей. Сейчас он пошел на Алгасово.
— Где это? — спросил Кукин.
— Ниже, к Танбову. Стало быть, все места до Шапка свободны, но туда ждут воеводу Бутурлина из Москвы. Однако он, я мыслю, тоже как и Янка в Шацке не сядет, а пойдет на Танбов. Там мятеж. Посему н&м итти туда самый раз.
— Но помни, атаман, воевода Долгорукий не дремлет. Вызнал я, что он послал к Шацку воевод Степана Хрущева да Гришку Ромодановского, — сказал Кукин.
— И слава богу, — сказал Васька. — Будет нам с кем драться. А то все ушли к Танбову...
— Добро, добро. Давай дальше.
— Схватил я в дороге стрельцов. Пятеро было. Троих укокал, двое повинились. И сказали, что носили к князю Долгорукому от Юшки Борятинского грамоту, теперь идут обратно И в той грамоте князь Юрья жало-бится, что-де большой воевода ему вестей не подает, князь Урусов обещанной помощи не шлет, что-де на Суре воргвство великое, на Арзамас пути нами перехвачены, а сил у Борятинского мало. Вот, пожалуй, все.
— Молодец, Васька, — похвалил его Кукин. — Ты меня прости.. Я в минулый раз во хмелю был. А на мою арзамасскую дорогу, как стало сегодня ведомо, князь Долгорукой думает послать воевод Коську Щербатова да Ваньку Лихарева. С ними немецкой рейтарской полк Давида Фондернесина. Я им там, даст бог, хребты поломаю. А в шацкие места ты, атаман, сама людей поведешь?