Она налила мне на четыре пальца чистого виски и протянула стакан. Потом сунула в клюв сигарету, закурила ее и сунула мне в рот. Такого рода вещи эта малышка умеет делать быстро. И всегда с такой приветливостью, что нельзя на нее сердиться.
Потом она подошла в зеркалу, поправила платье, пригладила волосы.
— Ладно, — сказал я, — мне прекрасно известно, что у тебя отличная геометрия. Тебе нет нужды проделывать все это. К тому же настало время откровенного разговора.
Она повернулась ко мне.
— О'кей, — сказала она. — Это меня устраивает, но я хочу сразу же сказать вам, мистер Хикори, мне крайне необходимо знать, с какой персоной я имею дело. Если вы Сирус Т. Хикори из Трансконтинентального Детективного агентства, тогда я прошу вас быть предельно вежливым со мной. Потому что я не слишком люблю частных детективов.
Она села и одарила меня улыбкой.
— Но если ты Лемми, — продолжала она, — мой большой Лемми, мой прекрасный джимен, тогда, возможно, я отвечу на твои вопросы.
— Ты хорошо соображаешь, Жуанелла.
— Возможно, что это так.
— О'кей. Итак, я хочу спросить, что ты приехала делать в Париж?
Она смотрела на меня. У нее до такой степени невинный вид, что у меня чуть не выступили слезы на глазах.
— Я скажу тебе кое-что, Лемми. Совершенно конфиденциально. Так вот, мне неизвестно, зачем я здесь нахожусь. И я очень хотела бы это узнать.
— Послушай, мой зайчик, — сказал я. — Не будем играть в прятки. Ты очень хороша, и если бы меня интересовали женщины, я бы влюбился в тебя. Но для меня имеет значение лишь работа, которую я делаю. Женщины меня не привлекают. Так что не старайся обмануть меня.
— О, не смешите меня! — сказала она. — Ты не интересуешься женщинами? Тогда что же ты делал в прошлом году с девочкой Жоржеттой?
— Ты воображаешь себе Бог весть что, Жуанелла. У нас были чисто профессиональные отношения. Ты понимаешь, что входит иногда в тактику моей работы: представляться влюбленным в какую-нибудь курочку. Мне приходится часто изворачиваться, чтобы успеть в своей работе.
— Тогда, если это так, — сказала она, — я хотела бы знать, почему ты таким же образом не изворачиваешься со мной. Мне хотелось бы знать, чего мне не достает, чтобы быть как остальные женщины, на которых ты производил свои эксперименты?
— Послушай, Жуанелла, — сказал я, — не сердись. Ты отлично знаешь, что у тебя хватает всего, и редкие женщины могут этим похвастаться. И это потому твой муж так тебя обожает. Ты отлично знаешь, что Ларри сходит по тебе с ума.
— И что ж? — спросила она. — Разве это тебя касается? Ведь я имею право время от времени немного поразвлечься. Я прочитала в одной книге, что женщине необходимо иногда немного «расслабиться».
Вы заметили, что девочка Жуанелла сама направляла наш разговор. Таким образом, она мешала мне задавать вопросы.
Потом она встала, подошла ко мне, села на колени, обняла за шею и внезапно крепко прижалась губами к моим губам, что заставило мое дыхание прерваться.
Потом она оторвалась от меня, подошла к окну и посмотрела на меня с видом кошки, которая только что проглотила канарейку.
Что же вы хотите, чтобы я сделал?
Я встал.
— О'кей, Жуанелла! — сказал я. — Ты не хочешь говорить и стараешься запутать меня. Хорошенько запомни то, что я тебе скажу: если ты не будешь осторожна, то промочишь свои ноги.
— Я… я не люблю быть осторожной, — сказала она. — И я ничего не хочу рассказывать тебе, во всяком случае не в данный момент, потому что я сердита на тебя. Это как бы половой антагонизм. Потому что у меня к тебе слабость, мистер Кошен, которая всегда была.
— О'кей, Жуанелла. Делай, что хочешь. Но я тебе заявляю, что если ты окажешься поперек моего пути, я схвачу тебя и отшлепаю по тому месту, которое тебе известно, семьдесят два раза. Предпочитаю предупредить тебя заранее.
Она направилась ко мне с глазами блестящими от ярости. Потом лицо ее разгладилось, и она улыбнулась. Внезапно у нее стал мечтательный вид.
— О! Представляю себе, как мне это будет приятно, — сказала она. — Лемми, в тот день, когда тебе захочется это сделать, позвони мне и я приеду.
Она снова подошла ко мне.
Что бы вы хотели, чтобы я сделал?
Я схватил свою шляпу и удрал.
Я потерпел фиаско с Жуанеллой, но меня она заинтриговала. Ее поведение со мной заставляет предполагать, что у нее припасена козырная карта, которой она воспользуется, если я стану принуждать ее говорить. У этой девочки есть голова, и она знает, что подвергается большому риску так обращаясь со мной. Ведь я могу сделать ее жизнь очень тяжелой, и ее мужа тоже, когда они вернутся в США, если только у нее ничего нет в мешке.