Эдванн по-прежнему неподвижна. Я закурил сигарету и продолжал:
— Серж оставался там еще месяц, потом вернулся в Париж. Он, безусловно, писал Жералдине, чтобы сказать ей, как безумно ее любит, но хочет получить разрешение ее отца на брак. Он считал, что при продолжение этого любовного романа никто не заподозрит его в похищении Бидди.
Я остановился на минуту, чтобы посмотреть на нее. Малышка удобно устроилась в кресле и отдыхала. Я продолжал свое повествование.
— Но Серж не учел характера девочки Жералдины. У этой куколки есть воля. И она решила не прозябать больше в Нью-Йорке, а напротив, быстро прибыть в Париж, чтобы соединиться с Сержем. Она думала таким образом заставить папу Перринера скорее согласиться на брак, считая, что он испугается скандала.
Эдванн утвердительно кивнула:
— Вы очень верно все сказали.
— Благодарю, — сказал я с широкой улыбкой. — Хорошо. Но вот папаша начинает сомневаться в Серже. И он очень волнуется из-за исчезновения Бидди. Он начал подозревать связь между исчезновением Бидди и пребыванием там Сержа. И отправляется в Министерство Юстиции, а там поручают Родни Уилксу отправиться на место и изучить сценарий, по которому играют Жералдина и ее возлюбленный.
Все сказанное вызвало у меня жажду. Я покинул кресло и отправился налить себе выпить. Потом продолжал:
— Родни ничего пока не удалось выяснить. Тогда Вашингтон решил отправить меня сюда.
Первое, что попробовала Жералдина, это подкупить меня, чтобы я все бросил. Чтобы упростить дело. Так как она непоколебимо верила в своего Сержа. Она отказывается верить, что он может быть замешан в похищении Бидди.
Я сообщил ей, что являюсь джименом и заявил, что произведу необходимые расследования, чтобы она не могла выйти замуж за Сержа в этой стране. Это страшно задело ее, и она заявила, что просто переселится к нему.
Ну что ж, Эдванн, вероятно, это вас так и затронуло. Вам было совершенно, наплевать на сентиментальные сцены, пока это были лишь сцены, облегчающие похищение Бидди. Но этот проект сожительства, которое предполагала Жералдина, начал вас беспокоить. Вот девочка, которая не раздумывая устраивает свою жизнь! И, возможно, Сержу это тоже улыбается?
Пока речь не могла идти о свадьбе, вы представляли им возможность шушукаться, потому что прекрасно знали, что он не может жениться на ней, раз вы его жена. Но если они сойдутся без всякой мэрии, это вас совершенно не устраивало!
И тогда вы сказали Сержу, что если он будет заниматься не только делом, а еще и девочкой Жералдиной, вы начнете сердиться!
Но Серж отправил вас прогуляться! И тогда вы решили обратиться к парню Лемми.
Разве я не прав, Эдванн?
— Это неплохо сказано, — процедила сквозь зубы она. — У вас, безусловно, есть воображение, мой друг.
— Во всяком случае, — сказал я, — не все плод моего воображения. И главное из всего этого, что Уилкс мертв. Если вы хотите говорить, то теперь самое время. Почему вы убили Уилкса?
Она ответила мне просто:
— Я была сердита, но я не хотела его смерти.
Только еще этого не хватало! Вы понимаете, девочка «не хотела»!
— Мне очень жаль, — сказал я. — К несчастью, Уилкс мертв, хотя вы этого и не хотели. Но мы еще вернемся к этому, а в настоящий момент я хочу задать вам другой вопрос.
— Валяйте, — сказала она. — Я полностью в вашем распоряжении, мой очаровательный Лемми.
— Сегодня вечером, — начал я, — как раз перед тем, как отправиться на этот ужин, кто-то послал мне записку в мой отель. Кто-то, кто был недоволен моей нескромностью. Мне советуют поскорее убраться отсюда, если я не хочу оказаться мертвым в Сене на следующее утро.
Эдванн изумленно смотрела на меня.
— Это нехорошо, — сказала она.
— Спасибо за сочувствие, — сказал я. — Значит, вам неизвестно про это письмо? Я считал, что оно, безусловно, исходит от вас.
Она сделала протестующий жест.
— Зачем бы я написала вам это? — сказала она. — Тогда как я собиралась встретиться здесь с вами? Будьте рассудительны, мой дорогой Лемми.
— Понимаю, — сказал я, — тогда это Серж. — Она улыбнулась.
— Честно, я ничего не знаю, — сказала она. — Вам нужно будет спросить его об этом. Иногда он говорит правду.
Она молча курила, потом сказала мне:
— Хотелось бы знать, могу ли я доверять вам.
Вот это штучка! Я боялся в течение секунды, что меня хватит удар. Пот стекал по моему лицу, и я вытер его платком. Я не знаю никого, кто бы был так хладнокровен, как эта девочка.
— Я на самом деле не знаю, Эдванн, — проговорил я, когда мое дыхание восстановилось. — Во всяком случае, до настоящего времени все подвохи исходили не от меня. Кто из нас двух сыграл небольшую сцену «я не люблю, когда у меня переворачиваются чулки?» Если кто-то и должен не доверять, так это я. И я советую вам теперь говорить и много.