— Передачку бы ему, — всхлипывала женщина.
— Не похудеет, — обрезал Абсатаров.
Мать Максима выдворили за пределы отделения милиции, участковый вывел из погреба арестованного и на глазах собравшихся с утра пораньше друзей Максима и просто любопытных повел его в сельсовет на допрос. Как и о чем допрашивали Максима Жолобова, никто не слыхал, но через некоторое время на улицу вышли рассерженный председатель, ухмыляющийся Максим и недовольный участковый.
— Пошли, поговорим, — приглашал председатель, широко шагая к лужайке, расположенной за сельсоветом. — Я те нос, пожалуй, расквашу…
— Куда это он его поволок?
— Я те, пожалуй, расквашу его, — обещал председатель, на ходу снимая пиджак.
— Драться, что ли, хочют? — заволновалась мать Максима.
— Дуэль это, мамаша, а не драка, — посмеивались друзья.
Лужайку окружили. Участковый Абсатаров обеспокоенно топтался вокруг противников.
— Не устраивай спектакля, Андреич…
— Я те, пожалуй, его расквашу, — еще раз повторил председатель и занял стойку «налетай».
Максим, по-прежнему ухмыляясь, засучил рукава белой рубашки и, двинув на председателя, легонько хватил его за плечо.
— Связался черт с младенцем, — бурчал участковый, зорко следя за начавшимся поединком.
Через минуту, неожиданно для всех, Максим оказался на лопатках.
— А у нас, десантников, только так, — победно оглядел круг председатель. — У нас носы не квасят! — подмигнул он Максиму.
Тот взъярился и, нагнув голову, пошел в нападение.
— Андреич, оставь ты парня, — хныкала мать Максима.
— Не наводи панику, мамаша, — цыкнул на нее Абсатаров.
Максим кидался на противника, словно молодой бычок. Все его тонкое, мускулистое тело подрагивало от возбуждения, дрожали ноздри.
— За шею его, за шею, Максим, — тихо подсказывали из толпы.
— За шею меня, за шею, — вторил председатель, крепко упираясь ногами в землю и отмахиваясь от парня.
— Хватит, Андреич, кончай, — настороженно предупреждал Абсатаров. — Бросайте вы…
— А вот теперь хва… — председатель неожиданно резко схватил Максима чуть ниже пояса и, крутанув им в воздухе, мягко бросил на траву. — Вот так!
Абсатаров снял фуражку, вытер выступивший пот. Друзья Максима вежливо и растерянно посмеялись. Максим сел, зло кусая губы и дергая траву.
— А ты как думал? — торжествующе спросил председатель у участкового. Затем аккуратно надел пиджак и, довольно покряхтывая, пошел к сельсовету.
— Что же мне с арестованным делать? — спросил Абсатаров.
— Пускай его на все четыре, — махнул Андрей Андреевич, не оглядываясь.
Абсатаров, погрозив кулаком парням, поправил пустую кобуру и пошел в отделение милиции.
— Расходись, кина не будет, — криво усмехнулся Максим с травы, блеснув влажными глазами.
Неделю посрамленный Максим Жолобов не выходил из дома. Неделю караулил его Венька Порохин с распухшим синим носом. Наконец, Максим появился на улице, мрачный и злой. Путь ему преградил невесть откуда появившийся Венька Порохин.
— Проси прощения у Люськи, — твердо заявил он, прикрывая нос рукой.
— Держишься? — Максим смерил Веньку уничтожающим взглядом и кивнул на нос.
— Держусь, — с вызовом ответил тот.
— Вот и держись, — посоветовал Максим и пошел дальше.
— Веня, не надо, ну его! — Люська уцепилась за шагнувшего было вперед Веньку.
Максим пришел в сельсовет. Председатель сидел за своим столом и с остервенением натирал ладонями шариковый стержень.
— Язвило бы их, — ругался он себе под нос. — Понаделают холерину какую-то и не распишешься даже… То ли дело раньше ручки были, знай в чернилку макай да шпарь…
— Засох, — определил Максим.
— Кто засох? — полюбопытствовал Андрей Андреевич, не удивившись, как будто Максим стоял у него в конторе, как и его обшарпанный стол, лет двадцать, а может, и все тридцать.
— Стержень, говорю, засох.
— А-а…
Председатель толкнул стержень в ручку и чиркнул по календарному листку.
— Чиркает вроде…
— Дядя Андрей, покажи приемчик, — тихо попросил Максим, оглянувшись на дверь.
— Это какой приемчик? — удивился председатель.
— Ну какой, — усмехнулся парень. — Как вы меня тогда.
— Никаких приемчиков не знаем, — отперся председатель. — Вот холера, опять бумагу рвет.
— Дядя Андрей, ну покажи прием?
— Ты дурака тут не валяй, — разозлился председатель. — Сколько дней на работу не ходишь?
— У меня отгулы, — тоже рассердился парень. — Законные, между прочим. Я перед посевной из мастерской не вылазил.