— Попробуй.
Коко подняла на Кейтлин глаза.
— Мне плохо, — на португальском пробормотала она.
— Почему плохо? В чем дело? — спросила по-английски Кейтлин.
Девочки обменялись изумленными взглядами.
— Коко разозлилась на Константина, — так же на португальском объяснила Ракель. — Говорит, что ненавидит его.
— Это ужасно! — расплакалась малышка. — Я же ведь люблю Тино! Но это несправедливо!
Ракель подозрительно зашмыгала носом.
— У Тино есть все — семья, друзья, а у нас… У нас ничего нет!
У Кейтлин сжалось сердце.
— У вас есть вы двое. И потом, насколько я могу судить, вас все любят. Все женщины наперебой предлагали считать их вашими тетушками.
Ракель, нахмурившись, принялась ковырять башмаком землю.
— Они просто жалеют нас. Мы ведь сироты.
— Да! У Тино есть мама с папой и даже сестренка, — прерывающимся от слез голосом прошептала Коко. — А мои папа с мамой и сестра умерли.
— Как это… ой, прости. Мне очень жаль, Коко. — У Кейтлин комок застрял в горле. — Наверное, тебе не хочется об этом говорить.
Ракель уселась на скамейку между ней и Коко.
— Какие-то плохие люди пришли в нашу деревню и убили всех наших родных. Они ненавидят нас — потому что мы не такие, как они. Мы — другие.
У Кейтлин перехватило дыхание. Господи, спаси и помилуй! Неужели родных этих девочек перебили потому, что все они были вампирами?! Уму непостижимо!
Типичная расовая дискриминация, возмущенно подумала она. Этому необходимо положить конец.
И тут Кейтлин внезапно со всей отчетливостью поняла одно — если она примет предложение Эммы Маккей, то сможет защитить невинных, и в первую очередь детей, таких как Ракель и Коко. И своих племянников.
Коко застенчиво подергала Кейтлин за рукав.
— Раз я ненавижу Тино, значит, я плохая?
— Нет, милая. Завидовать кому-то, если у него есть то, чего нет у тебя, это нормально, — успокоила ее Кейтлин.
— На самом деле я люблю его. — Коко шмыгнула носом. — Мне, наверное, следовало радоваться за Тино, но… все равно это несправедливо.
— Знаю. — Кейтлин ласково пригладила длинные, черные как смоль волосы Коко. — Тебе, возможно, покажется странным то, что я сейчас скажу, но… тебе следует радоваться, что мир устроен несправедливо.
Ракель тоже зашмыгала носом.
— Но это неправильно! В мире должна быть справедливость.
— А ты сама подумай, — мягко сказала Кейтлин. — Если бы в нашем мире все было по справедливости, то тогда все то ужасное, что случилось с тобой, было бы своеобразным наказанием. И случилось лишь потому, что ты это заслужила.
— Но мы этого не заслужили! — Ракель удивленно приоткрыла рот.
Коко вскинула голову, глаза малышки наполнились ужасом.
— Значит, плохие люди пришли, потому что мы тоже плохие?!
— Да нет же! — Кейтлин порывисто обняла девочку за плечи. — Ты очень хорошая! Ты просто ребенок — чистый, невинный ребенок, и ты не сделала ничего такого, что бы заслуживало подобного наказания!
— Но тогда почему это случилось? — Ракель вскочила на ноги.
— Ох, милая… откуда мне знать, почему в мире столько зла и несправедливости. — На глаза Кейтлин навернулись слезы. — Думаю, все дело в людях. Каждый из нас сам решает, как ему поступать, хорошо или дурно.
— Я хочу быть хорошей, — дрожащим голосом прошептала Коко.
— Милая, ты очень хорошая девочка! — Кейтлин проглотила слезы.
— Но если мы хорошие, тогда почему это случилось с нами?! — разрыдалась Ракель.
Кейтлин закусила губу. Она понятия не имела, что на это ответить.
— Не знаю, — честно призналась она. — Этого не должно было случиться. Мне очень жаль, что так произошло.
Коко, прижавшись к ней, залилась слезами. Ракель нерешительно придвинулась поближе.
— Иди сюда, — заметив ее колебания, Кейтлин притянула девочку к себе на колени. Обняв обеих девочек, она чувствовала, как они содрогаются от рыданий, и даже не замечала, что сама плачет.
Вдруг она поймала себя на том, что, кажется, знает, что делать. С каждой минутой ее решимость крепла. Она вспомнила, как ее вышвырнули из госдепартамента только за то, что она решительно восстала против местных обычаев, встав на защиту ни в чем не повинной женщины. Кейтлин не жалела об этом. Случись это снова, она поступила бы так же.
Может, это и есть ее предназначение, промелькнуло у нее в голове. Защищать невинных. Что, если сама судьба привела ее сюда и вся ее жизнь была лишь прелюдией к этому?
— Я здесь. Я буду с вами, если я вам нужна, — прошептала она на португальском. Да, подумала Кейтлин, так и будет. Она не позволит никому обидеть этих малышек.