Вечером Леший написал в "аське" Ди, о своих приключениях по дороге. Она отвечала немногословно, будто не хотела общаться с Лешим.
"Может у неё парень появился? – грустно думал Леший, – хотя мы друг другу вроде ничего не обещали, а обидно немного"
Этой ночью Леший засыпал, положа под подушку "ловец снов" Лосика.
Они с Волком шагали по глубокому тяжёлому снегу. Вокруг был туманный сырой лес, а где-то вдали шумела река.
– Волк? Зачем мы тут?
– Скоро тебе также ходить. Хотя, если включишь голову и руки, то ходить будет попроще.
– А зачем мне тут ходить?
– Ты – проводник. Причём тебе руководить походом. Хотя у друга твоего навыки лесоходства тоже неплохие.
– Какого друга? О чём речь?
– О Ване-тогучинце. Он, кстати, "проводник наоборот"
– "Полупроводник", – посмеялся Леший.
– Ты проводишь городских сущностей в лес, – Волк был вполне серьёзен, – Ваня водит лесных сущностей в город.
– Круто. И поэтому он со Светой-художницей?
– Ну ты ведь не завидуешь. Кстати, она тут.
Леший обернулся, чтобы увидеть Свету в горнолыжном ярком костюме.
– И тебе привет, Леший. Погоняешь Ванюху по лесам?
– Обязательно.
– Только не утоните. Ему надо голову развеять, а лучше всего это у Ванюхи получается в лесу. В Питере ему скучно, а в Энске – уныло.
– Как же так, Новосиб ведь такой светлый город?
– Для Вани Новосиб не хороший и не плохой. Он привычный, как для тебя Ёбург.
– Ладно. Расскажите мне про Ди. Как она? Почему не хочет со мной общаться?
– Смотри сам…
Леший стоял у берега реки с горами напротив. Волны бились у ног, а над головой нависали мокрые ивовые ветки.
"Это Енисей?" – задал он мысленный вопрос?
– Это и есть Енисей, – сказал знакомый голос за спиной.
– Что с тобой происходит, Ди?
– За последние пару лет я замкнулась в свою раковину. Раньше все тусовки – анимешники, ролевики, автостопщики-хиппи, панки всякие – все знали меня. Сейчас мне неловко мимо них проходить. Я целенаправленно рублю нитки связи с людьми. Человек, который мне дорог, не хочет быть со мной…
– Есть же другие люди. Есть я, например.
– Леша ты далеко.
– Для автостопщика нет такого места – "далеко".
– И ты слишком светлый человек. Я не уверена, что могу быть такой как ты, – на милом лице Ди сложилась грустная гримаса, – и ты меня совсем не знаешь. Я отстраняюсь ото всех, это моя защита сейчас.
– Помнишь, как у Калугина: "Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет…"267?
– Можно я просто тебя обниму?
Ди прильнула к Лешему, повиснув на нём.
– Если я скажу, что влюбился в тебя, это что-то поменяет?
– Увы, ты не сможешь быть со мной. Ты хороший друг и любовник, Лёша. Возможно, хороший попутчик. Надеюсь, мне доведётся покататься стопом и с тобой, как предсказала маленькая девочка из сна…
– Ты и сейчас спишь… Стой, не просыпайся!
– Я и сейчас сплю… – Ди отринула от Лешего и начала становиться словно чёрно-белой.
– Леший, держись за то, что тебе дорого, – услышал он голос Лосика позади.
Леший поймал полупрозрачную руку Ди, прижав к себе. Она стала прежней, яркой, с русыми волосами, с разукрашенными джинсами, в оранжевых кедах и белом балахоне…
– А в том сне ты была маленькой девочкой, – сказала Ди, глядя за спину Лешего.
– Могу изобразить из себя старую ведьму, но мне больше нравится мой реальный облик сейчас.
– Ты девушка Лешего?
– Нет, я тоже его друг. Как ты, – Лосик протянула руку, положа на плечо Ди, – и твой друг тоже. Помнишь про драконов своих?
Над головами опять что-то бесшумно пролетело, но обдало воздушной волной так, что брызги воды с Енисея оказались на всех троих.
– Твои драконы ещё верят в тебя, – Лосик держала Ди за вторую руку, – и мы с Лешим тоже.
– Я хочу обнять вас обоих, – сказал Леший.
Так они и стояли втроём, обнявшись, мокрая ива капала на них крупными каплями после утреннего тумана, а Енисей хлестал холодными волнами у ног…
Леший проснулся от родительского будильника: родителям пора было собираться на работу.