– Ох, да. Просто ты так красочно видел мой собственный сон, что я была в восторге. Это поистине запоминалось больше, – Ди нырнула к Лешему под спальник и поцеловала в ухо. Леший ответил взаимностью…
…Спустя час, попив чай и собрав вещи, Леший с Ди покидали философскую обитель. Благо до сегодняшней работы Жанны Андреевны двигаться надо было в том же направлении, что и к вокзалу, и Леший с Ди сели в троллейбус.
Электричка до Северки отправлялась в одиннадцать с минутами.
Леший шагал по сырому свежему городу, ведя за руку Ди. Ночной холодный дождь умыл Екатеринбург, слизав весь вчерашний снег. Ди восхищённо оглядывалась по сторонам, фотографируя на "цифромыльницу" понравившиеся уголки города.
"Наверно я ничем не отличаюсь от многих других, – думал он, – мне важно казаться взрослым и успешным, вести красивую девушку за руку и смотреть на себя со стороны. А какой я? После встречи с собой-настоящим в ночном туннеле, я понял, что не так уж страшен, и достоин того, чтобы не думать об общественном мнении. А всё равно ведь думаю, пока иду по городу…"
Леший тащил за собой Ди через главный вход Вокзала и холодный тоннель под путями. Шалинская электричка стояла почти пустая, и Леший с Ди ещё минут пятнадцать созерцали голубей, клюющих что-то между путями, пока поезд не отправился.
На подъездах к Северке Леший высматривал Манула на платформе из окна. Двери с шипением распахнулись, выпустив их и нескольких бабушек-садоводов на узкую бетонную платформу. На путях перед станцией стоял состав с хопперами, и Леший не обломался предложить Ди перелезть прямо так.
– Молодые люди, нарушаете! – раздался строгий голос где-то слева.
Леший повернулся на знакомый голос и узрел Манула, выглядывающего из-за столба.
– Привет, Манул. Это Ди, она из Красноярска.
– Я тебя видел во сне, – сказал Манул, улыбнувшись и кивнув головой в знак приветствия и перехватил у Лешего гитару.
– Почему-то меня больше не удивляет эта фраза в окружении Лешего, – сказала Ди.
Манул сначала повёл ребят к себе, дабы сбросить трассовые рюкзаки, гитару и идти гулять налегке.
Теперь он не влезал по стенке, как в прошлый раз, а просто открыл ворота хитрым ключом.
– Отец у меня пока халтурит, – сказал Манул, – а я отдыхаю. Предлагаю вам, сударыня, и тебе, Леший, сходить в прогулку на Соколиный Камень. Это, конечно, не Столбы, но мне нравится.
– Я за любое движение, – сказала Ди, – движение наше всё.
Леший наполнил термос и прихватил с собой лёгкий рюкзачок, найденный у Манула.
Они шагали втроём, обходя огромные округлые лужи на серой грунтовке. Впереди шагал Манул, насвистывая что-то себе под нос. За ним – с сухого места на сухое, перепрыгивая лужи, скакала Ди. Замыкал шествие Леший, глядящий по сторонам и вспоминающий свою практику в Лестехе.
"Как всё красиво вокруг, – думал он, – как тогда. Преподаватели считали меня одарённым студентом, а одногруппники – оторванным от реальности алёшей, ведущимся на любые подколы. Хотя таким ты, Алёшенька, и был тогда. Тяжело жить, не зная альтернатив. Тяжело найти свой путь там, где нет выбора. Я вырвался из этого, но какой ценой?"
После большой и уютной поляны дорога упёрлась в болотину. Здесь Манул, следуя только ему известным признакам, повернул налево. Леший, бывший на Соколином считанное количество раз, так и не мог запомнить место, где этот хитрый поворот. После скакания по остаткам зимнего снега и кочкам с сухой болотной травой, ребята выбрались на твёрдый грунт. Теперь под ногами, перемежаясь островками снега, шуршала палая хвоя на лесной дороге. Леший радостно слушал сложную мелодию, выводимую певчим дроздом, стуки дятлов и короткие тревожные свистки зябликов.
Наконец, тропа начала забирать в гору, сузилась и пошла по склону маленького холма.
– Заберёмся на гору? – предложил Леший.
– Это называется гора? – усмехнулась Ди.
– Гора, да ещё какая, – заступился Манул за родные места, – это самый западный край огромного гранитного массива, и когда-то здесь были горы, наподобие ваших Столбов. Просто время никого не щадит.
Леший, а вслед за ним Ди, быстро вскарабкались по гранитным глыбам, цепляясь за корни сосен. На вершине, на камешке с очертаниями сокола, Манул уселся по-турецки и стал забивать трубку. Леший уподобился его примеру, а Ди просто выбрала камешек потеплее и улеглась на него, свесив голову.
– Да, горы у вас древние. Меньше, чем в Кырске, но зато уютные такие, – сказала Ди, – а бурундуки у вас тут живут?
– Я по осени тут его прикармливал, бывало, – сказал Манул.
После ритуального курения и распития чаю из термоса, быстрыми скачкообразными шагами спустились вниз. Здесь речка Северка делала петлю вокруг Соколиного Камня, возвышающегося двадцатиметровым пупырышком, поросшим соснами. А в русле реки бурлила кофейного цвета торфяная вода среди остатков льда и огромных тёмных валунов.