В конце концов, состав "подпаровозили" с характерным толчком по всему вагону. А ещё через некоторое время состав тронулся и покатился. Манул и Полина спали в лешевском гамаке. Леший сверлил глазами щёлочку в дверях: вот мимо промчалась будка с прожектором, вот закачался состав на стрелках, и вскоре начал разгоняться.
– Паровозик тронулся и запыхтел, чух-чух-чух… – сказал Леший, потягиваясь.
– Лёша, будь милосердным, – сказала дремавшая Ди, – не буди меня. Неизвестно где мы будем в следующую ночь.
– Я знаю где, – сказал Леший, – мы будем в пути. Даже если у кого-то на вписке, всё равно мы в пути.
С гамака ловко спрыгнула Полина, потянулась и стала собирать вещи. Первым делом наложила обратно короткие доски на дырку в полу, ликвидируя следы пребывания посторонних в вагоне. Потом – пнула Манула через ткань гамака.
– Вставай, Манул! Смена почётного караула!
– Если я щас встану, ты ляжешь, – грозно сказал тот из гамака, раскачал гамак и сбросил себя с него, ловко приземлившись на ноги, – а ну иди сюда!
Манул стал носиться за Полиной по вагону, обходя Ди с Лешим и их вещи. В конце концов Манул изловил Полину, высунул свою и её головы за створки ворот вагона.
Что там происходило, Леший и Ди не видели, но потом Полина засунулась внутрь взлохмаченная и покрасневшая, а за ней следом – Манул.
– Чтоб ты ещё раз меня поцеловал на глазах у нескольких водителей машин!
– Они же не просигналили даже, так нечестно! – огрызнулся Манул.
Вскоре поезд начал снова затормаживать, за воротами замелькали вагоны – поезд подъезжал к очередной станции.
– Судя по расписанию, это ещё не Безымянка, – сказал Манул, – но на всякий, тут надо затаиться.
Но пронесло, поезд малым ходом прошёл станцию, вышел на прямую и разогнался вновь. Теперь за воротами показывали цветущие деревья в садах и коттеджи цыганских пригородов Самары.
– Время собирать рюкзаки и готовиться к десанту. Чтоб не бродить по станции, будем выходить чуть раньше, – сказал Манул, – там будет рынок, а рядом станция метро. Если состав пойдёт потихоньку, надо будет прыгать.
– Ссыкотно прыгать с рюкзаками и гитарой.
– Ну, Леший, ты усложняешь. Ты спрыгнешь первым, а я подам тебе гитару.
Поезд стал снижать скорость. Справа тянулись гаражи, какие-то трубы вдоль путей. Стрелок впереди не было, и Леший, осматриваясь, приготовился спрыгивать.
– Смотри, – сказал Манул, – сейчас поезд снижает скорость ещё чуток… И ещё… Вот теперь готовьсь!
Леший повесил рюкзак за плечи и свесил ноги за борт вагона, уперевшись ботинками в небольшую подножку.
– Давай, не ссы! – кричал сзади Манул, – Левой рукой держись за борт, ногами спрыгивай обеими.
Леший сделал вдох, как при прыжке с моста в омут, мысленно помолился и спрыгнул, приземлившись на полусогнутые ноги. Сразу же подскочив, он догнал дверку вагона, принял у Ди рюкзак и дождался, пока она спрыгнет. Ди спрыгнула не сильно изящно, ссадив коленку о щебень, но встала и побежала также за вагоном. Манул подал Лешему гитару в чехле и показал, чтоб тот остановился.
Леший и Ди замедлили бег, и вовремя. Впереди показались примыкающие пути. Манул и Полина ехали дальше, не успев десантироваться.
Леший осмотрелся и осмотрел Ди.
Из-под разодранной штанины была видна ссадина.
– Погоди, у меня перекись есть, – сунулся Леший в карман рюкзака.
– Давай хотя бы с путей отойдём, потом обработаешь. Я доковыляю как-нибудь. Хорошо что очки не потеряла, – Ди взвалила свой рюкзак на плечи. Леший пошёл вдоль путей, глядя вслед уходящему товарняку, Ди шагала рядом. Справа после стрелок показалась дорога и пятиэтажки.
– Нам лучше туда, – вслух сказал Леший, а про себя добавил: "И желательно найти вписку в Самаре. Ди надо выдохнуть".
Спустя десять минут они – два бродяги с рюкзаками и гитарой – шли по зеленеющим дворикам окраины Самары, мимо котов и гераней на окнах. Возле одного из домов на лавочке они, наконец, сели, и Леший занялся ссадиной Кати. Обильно залив ватку перекисью, он прошёлся по заголённой коленке, вымывая спёкшуюся кровь и грязь из ссадины. После чего наложил марлевый тампон, приклеив его широким пластырем. Вокруг шумела листва и ходили редкие прохожие.
У первого же попавшегося мужичка Леший спросил дорогу к метро, а, получив ответ, развернулся. Оказалось, что шагать надо было назад, вопреки лешевской интуиции.
Путь вывел их на путепровод, с которого они спустились на рынок, а среди рыночных ларьков показался вестибюль станции.