"Интересно, как будет осуществляться пересечение границы? – думал Леший, – В детстве мне казалось, что на границах стоят какие-нибудь лазеры и сканируют всех, а ещё они режут тех, кто нелегально проходит. Повзрослев, я бы мог представить себе забор и контрольно-следовую полосу. Интересно, как здесь? Какая она, граница Необъятной и Незалежной?"
Леший вглядывался в сумерки, пытаясь увидеть хоть что-то, похожее на границу. Но вокруг шли всё те же поля и лесополоса, лишь мелькнул столб "УКРЗАЛИЗНИЦЯ"348 и табличка маленькой станции "Гранiв", где электричка не остановилась вовсе.
Первая станция Украины, Казачья Лопань, встретила их включившимся в вагоне светом и украинскими погранцами в строгой зелёно-серой форме. Сначала светловолосая девушка пробежала по вагону, раздав желающим миграционные карты. Леший начал честно списывать у соседки – той самой толстой бабищи.
В графе: "Мета прибуття"349 – он написал "туризм", а "Назва, адреса сторони, що приймає"350 – написал "Харьков, рынок Барабашова".
Дяденька пограничник подошёл к Лешему и Ди, сверил написанное в паспортах и миграционке, оторвал кусок и шлёпнул штампик.
– Откройте чехол, пожалуйста, – попросил он.
– Сейчас.
– Хорошая гитара. Добро пожаловать! – сказал дяденька пограничник.
А как только электричка тронулась, по ней пошли разного рода барыги.
Одни шли, бубня себе под нос: "Куплю рубли, рубли куплю…" Другие юморили: "Гривна свежая, недорого" Потом, не смотря на вечер, по вагону покатили всякую еду. Наперебой кричали торговцы: "Варёная кукуруза!", "Мята свежая!", "Гарна христианска книга!", "Садовый календарь!"
– А тут кроме барыг ещё и студентов много едет, – сказала Ди.
– Ну так Харьков – студенческий город, там очень матёрый университет.
В окно начало задувать свежим воздухом, и Леший его закрыл. О подъездах к Харькову Леший узнал очень легко: народа в электричке стало ещё больше. Вот показалось множество огней впереди. Сначала "Дергачи", потом "Харьков-сортировочный". И наконец "Харьков-южный вокзал. Конечная. Вещи свои не забывайте" – сказал сонный голос машиниста.
Электричка заскрипела тормозами и встала. С шипением отворились двери, у которых тут же возникла давка из тёток-дядек с баулами. Леший с Ди решили не спешить, а подождать, пока толпа схлынет.
И вот Леший сделал первый шаг на землю соседней страны. Без местных денег и связи он чувствовал, что вверяет себя и Ди своим друзьям.
– Доброго вечера, ребята! – услышал Леший голос Светы, – Добро пожаловать в город-герой Харьков!
– Ура! – вскричал Леший, увидев Ваню, Свету и Олесю.
Ваня был одет "по-харьковски" – кроссовки, шорты и футболка, а Света-художница и Олеся выглядели и вовсе непривычно: обе были в красивых длинных платьях.
– Рад тебе! – в своей манере приветствовал Лешего Ваня-тогучинец.
"Тогучинец… А может Харьковчанин? Или житель Новосиба, али Питера? – думал Леший – Как же тебя называть, Вано, человек Мира? И куда только девались те неформалки-автостопщицы, которые были в Екатеринбурге? Такие цивильные красивые леди. Мы с Ди выглядим дикарями по сравнению с ними"
– Это Катя, или Ди. Она из Красноярска, – представил Леший Ди почтенной публике, направляясь к дверям вокзала, – А это Ваня-тогучинец, Света – теперь из Питера, и Олеся – ванина двоюродная сестра.
– Очень приятно. А как пахнет-то!
Пахло по-вокзальному: креозотом, углём и сигаретами.
Выйдя на привокзальную площадь, Леший с удовольствием забил трубку и закурил.
– Мы на метро поедем, – сказал Ваня, – так что докуривай. Если туалет надо – там Макдональдс есть, бесплатно и чисто. Хотя сегодня везде тусняки в честь выходных, народ гуляет, и там могут быть очереди.
– Гамбургер-чизбургер, трам-пам-пам…351 – напел Леший известную похабную песню, убрав в ней мат.
Он шагал по асфальту и вдыхал с дымом табака незнакомые запахи из воздуха вечернего Харькова.
"Чем-то Ёбург напоминает", – подумалось ему.
В метро Леший ехал уже почти на автопилоте. Света с Ваней что-то ему рассказывали, Олеся-харьковчанка гордо шла впереди через все переходы между ветками, а Леший ошалело смотрел по сторонам, держа за руку уставшую Ди и слушая мужской голос из динамиков: "Обэрэжно, двери зачиняются, наступна станция – Архитектора Бекетова"
Вынырнув из метро на Бекетова, ребята пошагали по сказочно-уютной улочке под сенью огромных лип.
"Как же это похоже по ощущениям на Йошкар-Олу детства, или на Ёбург детства, – думал Леший, – когда идёшь вечерними сумерками под раскидистыми деревьями, под ногами разбитый асфальт тротуаров, а воздух тёплый, но свежий. Интересно, что улицы почти пустые, хотя выходной, народ обычно тусит".
351
Песня "Макдональдс" панк-группы "Смех", где описывается использование сей сети общепитов по нецелевому назначению.