Глава 17. Домой.
Утро для Лешего наступило со звоном комара, севшего на ухо. Леший раздражённо шлёпнул его.
В это время Вика колдовала с маленькой горелочкой, разогревая воду в большой кружке-"сиротке".
– Доброе утро, сновидец. Сегодня ты ведёшь, а я сплю, можно же?
– Можно. Доброе. Что готовишь?
– Тут чай, – махнула она на наполненную лешевскую кружку, – а тут будет гречка с суджуком. Какой-никакой, а завтрак.
– Какая хорошая у меня попутчица всё-таки, – сказал Леший, потягиваясь, – сон охраняла, завтрак приготовила, нытьё моё выслушала.
– Это ещё не нытьё, – сказала Вика, – я у психоаналитика знакомого такого наслушалась о его работе, сейчас ничего не нытьё.
– Пошли стопить, чудесная, – Леший неожиданно легко отвесил комплимент, подметив для себя это.
Продираться через кусты утром было чуть проще, чем вечером. На удивление, здесь, в отличие от многих придорожных лесополос, не лежало никакой говнямбы, было чисто.
– Посмотри на меня, – сказал Леший, – красавец?
– Хорошо парням, – сказала Вика, – умылся с утра и уже красавец.
– Да ты тоже красивая, не переживай. Мы оба, как говорят мои новосибирские знакомые, "няшечки"
– Ага, "пусечки", ещё скажи. Главное, чтобы водители думали так же.
Первой машиной, остановившейся на широкой обочине обоянской объездной, была "девяносто девятая", едущая до какой-то деревни с названием про "Дворы".
Молодой парень в кепке задавал стандартные вопросы про автостоп, типа, ой, а вы шо, прям тут ночевали, ой, а как вы не боитесь, и так далее.
Ехать оказалось не так далеко. Пройдя "Дворы" до конца, Леший с Викой встали голосовать.
Не прошло и получаса, как им остановилась навороченный белый "Мерседес" с кожаными сидениями и московскими номерами.
– Вам далеко? – водитель, немного смуглой внешности, покосился из-под тёмных очков.
– В Москву.
– Какая станция метро?
– Любая, но если красную ветку будете проезжать, хорошо, – сказала Вика.
– Прыгайте. Рюкзаки кидайте в багажник. Ехать нам далеко. Меня Рустам зовут.
– Я Лёша, а это Вика.
– Очень приятно, – водитель тронул по газам, – я вас на "Юго-западной" могу высадить. Сегодня, Иншалла369, пробок не будет.
– Вы откуда сами? – спросил Леший, сев на переднее сиденье.
– Я с Крыма сейчас еду. Дом в Бахчисарае, бизнес у меня в Москве. Полночи на таможне проторчал, заколебался.
– Так сложно?
– Да там, то одно, то другое. Декларация, то-это… Времени много съедает. Не будете против, если я музыку включу? Можете даже подремать.
– Нет, не против.
Плейлист Рустама представлял собой странный музыкальный коктейль. Сначала заиграла типичная для кавказцев песня "Чёрные глаза", хотя с определением национальности Рустама у Лешего возникли вопросы. Потом заиграла песня Александра Маршала, про степного орла. Потом – "Воля и Разум" Арии. А дальше шёл какой-то клубняк. Леший смотрел на зеленеющие поля и деревья вдоль дороги, на солнышко, да радовался.
Около полудня остановились на заправке возле Мценска. При заправке было кафе, куда Рустам завёл Лешего с Викой.
– Я вообще татарин крымский, – сказал Рустам, – женился на москвичке, сейчас вот живу на два города, мотаюсь. Я в Бахчисарае, она в Москве.
Для Лешего открылась тайна его происхождения, он уплетал шашлык с хлебной лепёшкой, и слушал Рустама дальше.
– Деньги, они вещь такая. Как поток пошёл, так его надо пропускать через себя. Остановишь – лопнешь от жадности. Выпустишь всё – протранжиришь, останешься без штанов. Середину надо блюсти, как бы сложно не было. Но важно, чтоб деньги циркулировали. Это как вода. Стоячая загниёт быстро, без притока и оттока. Вот и я себе не отказываю. Машину вон взял мощную. Благотворительность всякую совершаю время от времени. Это для вас, ребята, обед в этой кафешке стоит дорого. Для меня это – хаер370, благотворительность. Тем более, помог страннику – значит кто-то потом поможет мне.
"Эта философия восточная мне близка, – думал Леший про себя, – Гафур, спасший меня с зимней трассы под Омском, был очень похож на Рустама, даже внешне они схожи. Интересные повторяющиеся типажи".
К вечеру стали подтягиваться к Москве. Близость мегаполиса ощущалась по уплотнившемуся движению после Тулы, а затем – по замедлению скорости у Подольска.
Рустам не расстраивался. Излучая абсолютное спокойствие, он выехал на обочину, и, поднимая пыль, поехал вдоль пробки.
– Пусть ругаются, – говорил Рустам, – У меня же московские номера, всё равно меня все ругают за зря, а тут хоть повод будет.
370
Хаер (вообще Хаер-Садака) – добровольная милостыня у мусульман. Это может быть любая помощь: деньгами, подвезти ли по трассе, дать тёплую шмотку, покормить.