Здесь он решил передохнуть и спуститься в ближайший сосновый лес. В очередной раз перепрыгнув отбойник, он спустился по косогору, сбросив рюкзак на молодую траву. Пахло соснами, пели дрозды, перекрикиваемые звуками трассы.
Леший расковырял из рюкзака термос с чаем и викины бутерброды.
– Вот уж, спасибо так спасибо, – произнёс Леший вслух, – Я ведь даже телефоном с ней не обменялся, настолько олух, блядь. Так бы хоть созвонились, да спасибо ей сказал.
Прожевав пару бутербродов, он громко крикнул: "СПАСИБО, ВИКА!"
Теперь можно было забить трубку и раскурить. Леший сделал это со всей возможной неторопливостью, выпуская в воздух кольца дыма.
"А теперь, – говорил сам себе Леший, выбираясь обратно на трассу, – встретить бы альтруиста. Такого, чтоб вёз и не спрашивал ничего. Даже кормить меня теперь не надо. А вот подремать бы не помешало…"
Он кинул монетку и поднял руку, крутя в голове какую-то привязавшуюся песню, услышанную на крыше у Боги от его гостей-киевлян: "Чай, чай, выручай, волшебство пришло, встречай…"375
"Запомнил только припев, но какой же он приедающийся. Хотя это лучше, чем эти попсовые песни", – думал Леший, вытягивая руку
Спустя несколько минут остановился красный MAN с чувашскими номерами.
Водитель высунулся из пассажирской двери.
– Запрыгивай быстрее!
– Здравствуйте, – только и успел сказать Леший.
После чего быстро залез на подножку, уселся на покрытое деревяшками сиденье и закрыл за собой дверь.
– И что, далёко едешь, что ли?
– Домой, в Екатеринбург из Харькова.
– А я в Казань. Нам долго с тобой ехать, как тебя звать?
"Странный акцент у дядьки, хотя выглядит неотличимо от русского".
– Меня Лёха.
– А я Николай. Можно Дядя Коля.
– А сами с Чебоксар? – спросил Леший, когда машина тронулась.
– Да, мимо дома поеду. Если хочешь, можешь поспать, далеко ехать.
Дядя Коля включил музыку, как бы говоря, что можно молчать и освобождая Лешего от обязанностей "говоруна".
Музыка была чувашская. Вроде звучит, как попса. Но странное тремоло голосом и обилие шипящих звуков бросалось в уши Лешему и звучало непривычно.
Время от времени водитель говорил с кем-то по телефону, на том же языке.
– Интересный язык, чувашский, – поделился Леший своими наблюдениями, – Не похож ни на татарский, ни на марийский, знакомые мне, хотя вроде всё есть в нём от обоих языков.
– Это древний язык. У татар, у них слова, когда чего-то много, заканчиваются на "-лар", а у нас, чувашей, на "-щем". Говорят, что булгары на этом языке говорили. А молодёжь сейчас и не знает его почти, – Дядя Коля, сказав это, снова замолчал.
Пользуясь молчанием водителя, Леший задремал. А проснулся уже на подъездах к Нижнему Новгороду: проскакивали поворот на Дзержинск. Из-за деревьев виднелись дальние трубы заводов.
– Тут часто смог висит, сколько не езжу, всё над Нижним смог.
– Проснулся, Лёха, – улыбнулся Дядя Коля, – Сейчас в пробке постоим.
Действительно, на подъездах к Нижнему Новгороду движение замедлилось.
– Ох, Чулхула, Чулхула… – сказал про себя водитель.
– Что это значит?
– Это мы так Нижний Новгород называем. Чулхула.
– А Чебоксары как?
– Шупашкар. А Казань – Хусан, – сказал Дядя Коля, предвидя вопрос Лешего.
Медленно полз поток машин через вечернюю Оку по Мызинскому мосту. По Оке плыла баржа, подталкиваемая буксиром. Дымы Дзержинска в очередной раз укутали город.
"С Нижним у тебя отношения, как с любым транзитным городом, – думал Леший, – Оказывался в нём считанное число раз. Однажды высадили у метро утром, и какой-то мужик, распознав в тебе автостопщика, угостил пачкой сигарет. А потом подсказал, что надо доехать на метро до "Московской", откуда ходит бесплатный автобус до "Меги". Ты тогда спустился в прохладу метро, а, выйдя, сразу прыгнул в автобус. Да только Мега криво расположена была, и уехал ты тогда после часа ожидания, до Воротынца. Да и то на такси. Бесплатно. Как в том анекдоте: шашечки, или ехать? Ха-ха".
Миновав Нижний, Дядя Коля зарулил на заправку.
– Сейчас подкрепиться надо, да заправиться.
Сначала заправились, а потом, "протянув" немного дальше, остановились.
В кафе было многолюдно, видимо, дальнобой тут кормится часто. Леший взял себе пюре с котлетой и суп. Водитель питался основательнее. Попутно расспрашивал Лешего о его дорогах.
– Это я за рулём молчу обычно, – сказал Дядя Коля, – а когда я кушаю, я говорю и слушаю.
Леший принялся рассказывать. И про автостоп, и про товарняки, и про интересных людей, с которыми сводила его жизнь. Дядя Коля слушал, да ел.