"В Джордане он посещал все нужные занятия, и усвоил их хорошо", — улыбнулась Майя про себя. Перед ней стоял обнаженный гармонично сложенный мужчина, явно следящий за собой — она не отказала в удовольствии в очередной раз потрогать кубики пресса — с медово-смуглой кожей, словно обливающей это мускулистое великолепие.
— Мой красивый сероглазый мальчик, — мурлыкнула она, положив ему руки на плечи. — Ложись.
Лери послушно лег на кровать, привычно поискал взглядом, чем пристегнуть руки и ноги.
— Нет, наручники мы не заготовили, — засмеялась Майя. — Думаю, это все же лишнее.
— Госпожа, там верёвку я видел… — заметил Лери, переживая, что не весь комплект в наличии.
— Нет, обойдусь, — отмахнулась Майя. — А вот этой верёвочкой… — и она, вначале непривычно и неловко, а потом все быстрее, обвязала его тело плотной эластичной лентой, крепящейся к крючками, выдвигающимся по бокам кровати. Подумала, и завязала его глаза шарфиком, сложенным в несколько раз, полностью лишив зрения.
— Все, милый, традиции соблюдены, — заметила она, оглядывая великолепное тело перед ней, с вздымающейся от волнения и возбуждения грудной клеткой.
Поскольку ни пристёгивать, ни привязывать руки и ноги она все же не стала, Лери сам намертво взялся руками за спинку кровати, пообещав себе, что не дернется, и не нарушит никаких правил.
— Боишься? — спросила девушка.
— Немного, — честно ответил Лери. Его уже отпустило, ужас ушел; если госпожа захочет использовать его традиционно — это тоже великое счастье. Даже если она сейчас просто пошутит и поиграет с ним — все хорошо, значит, она не изменилась за то время, которое провела с дамами, напомнившими ей о традиционных радостях. Дай-то Матерь, чтобы госпожа просто развлекалась… Он не будет гневить богиню и просить невозможного, просто быть игрушкой этой девушки — это больше, чем он когда-то мечтал.
— Люблю честность, — госпожа наклонилась над ним, и вдруг поцеловала. — Эх, уже сама все нарушила, — шепнула она ему в губы. Оторвалась от него, отошла, через минуту вернулась, и тогда Лери чуть не подбросило от чего-то ледяного, коснувшегося его груди.
— Лери! — возмутилась девушка. — Ты меня чуть не сбросил!
— Простите, простите, госпожа, — горячо зашептал он, приходя в себя. — Простите… я не повредил вам?
— Нет, но это было неожиданно, — успокоила его Майя. — Какой же ты у меня нервный… или практики давно не было, солнце? — лукаво уточнила она.
— Давно не было… — он даже не стыдился этого признания. Госпожа и так все про него знает, тем более, совсем не хотелось вспоминать каких-то других женщин сейчас, с ней.
— Ладно, спокойнее, — она взяла в руку ледяное, оказавшееся просто несколькими кубиками льда, и начала рисовать ими дорожки и узоры по его груди. Потом спустила лед ниже, на живот, а затем ледяная рука оказалась около паха:
— Нужна помощь? — Лери, даже не видя, представил, как она лукаво поднимает брови, ожидая ответа.
— Нет, госпожа, я соблюдаю правила, — хрипло ответил он.
— Молодец, — снова ее голос улыбался. — Можешь возбудиться, разрешаю.
Лери даже не ждал такого подарка, но выполнил все мгновенно. Тут же девушка убрала лед с его кожи, и на него достаточно быстро надели местный презерватив — контролёр.
— Женщина сверху, мужчина привязан — все по правилам, — развлекалась Майя, приноравливаясь к экзотической и непривычной после Земли, но интересной позе.
— Можешь кончить. — Майя сняла с мужчины контролёр, оправляя свое платье. Тот подрагивал от возбуждения, но, видно, ждал, захочет ли госпожа его развязать.
— У тебя руки свободные, снимай повязку, развязывайся. — Майя с восхищением посмотрела на мужчину — держится из последних сил, но выдержка, но выучка!
Лери распутался практически мгновенно, вскочил, и порадовал девушку долгим красивым оргазмом.
— Мне понравилось, — заметила она. — А тебе? — с интересом посмотрела она на Лери.
— Госпожа, о таком не спрашивают мужчин… — даже не успев подумать, честно ответил он. — Мне… очень понравилось! Но ведь это не совсем по-венговски, да? Я сегодня все же получу наказание… — резюмировал он, но в голосе особого страха уже не было.
— Верно, не совсем по-венговски, — рассмеялась Майя. — Я, все же, не всю жизнь здесь прожила. А насчёт наказания правильно ты не боишься. Не быть мне поборницей традиций! Иди в душ, потом все уберешь здесь.