Давно понял, что он, как единственный зять богатой семьи, относился ко мне со значительным предубеждением. Его можно понять. Ведь ранее, всё внимание отца с матерью, уделялось единственно ему одному. Теперь же, появился претендент на разделение всех преимуществ, даваемых родством с дочкой директора банка и старшего чиновника городского управления. Вот почему, сегодняшнее необычайное представление в Вестминстерском аббатстве, произвело на учёного — биолога, такие значительные перемены. Он давно понял, что я имею собственные средства, притом не малые. Первые признаки изменения отношений между нами зародились сразу, как только я предложил ему возглавить благотворительно — научные исследования неизведанных мест Австралии и прилежащих островов. Разумеется, он сразу понял, что семейство Смит, при всём их богатстве, не могло позволить себе тратить подобные средства на благотворительность и науку. Чарльз был готов примириться с моим вхождением в семью уже тогда, но мой неопределённый социальный статус, продолжал оставаться прочным барьером между нами. Вот почему, показательное проявление близкого знакомства с королевским семейством Англии, окончательно примирило его со мною. Он сам был рад, гораздо больше меня, что наши родственные отношения так удачно сложились. Чарльз Остин Гарднер, — воспитанник самого привилегированного учебного заведения Англии, оставался навсегда преданным сословным предрассудкам чопорной родины. Вот почему, только сейчас он окончательно принял меня как равного себе. Более того, он надумал похвастать мною перед своими друзьями и товарищами юности. Из многословных и путаных объяснений подвыпившего родственника, я без всякого чтения мыслей понял его намерения и настроения. Под конец нашего общения, как часто делал последнее время, проверил себя, забравшись в его разум.
— Всё точно! — привычно обрадовался, всё больше замечая в себе развитие способностей угадывания мыслей по внешним проявлениям поведения говорящего.
Пока мы шептались со свояком, распорядитель банкета готовил приглашённый оркестр к выступлению. Свояк тоже заметил суету на небольшом подиуме.
— Ты танцевать умеешь? — спросил он меня по-свойски, и дружелюбно улыбнулся.
— Сейчас тебя все, на перебой, приглашать будут, — пьяненько хихикнул и подмигнул обоими глазами.
— Моей жене, ты тоже нравишься, — шутливо погрозил мне пальцем. Парню дела нет до его жены и моих с ней отношений. Чарльз действительно, нешуточно увлечён наукой. Согласно википедии, он умрёт только в тысяча девятьсот семидесятом году от диабета, успев сделать множество открытии в ботанике и биологии. К сожалению, его классическое образование в Англии не удалось закончить, в связи с переездом его родителей в Австралию. Возможно именно поэтому, он так стремится доказать друзьям детства своё благополучие на новой родине.
Я нисколько не боялся танцевать перед двумя десятками гостей, привезённых из Австралии. Слишком своеобразно и бурно начинался двадцатый век, чтобы живущие в нём могли требовать соблюдения каких-то жёстких правил. Всё подвергалось сомнению, в каждом человеческом начинании искались новые способы самовыражения и самореализации. Тем более, ещё в Австралии, изредка встречаясь в доме родителей Анжелы, мы тренировались танцевать с нею вместе. Как будто знали, что придётся выступать перед зрителями на собственной свадьбе. Я уже знал, что моя молодая жена заказала ту самую мелодию, что была на пластинке.
После нашего танца, встреченного зрителями на ура, ведущий дал слово родителям невесты.
Мне часто приходилось бывать на свадьбах в родном провинциальном Кургане (конечно в качестве видео-оператора), потому с большим удивлением подметил, что сегодняшнее торжество, почти ничем не отличается от наших, отдаленных на сто лет и тысячи километров. Амелия Смит, — наконец ставшая мне тёщей, плакала от нахлынувших чувств, вспоминая, каким ангелочком была её младшая дочурка. Анжела и сейчас слегка смахивала на ангелочка. В пышных воздушных юбках, развевающейся снежной фате, вокруг белокурых волос, шестнадцатилетняя невеста действительно казалась небожительницей, или куклой.