— Я надеялся, что все же обойдется. Слушайте, парни, если такие дела творятся, это что, конец света начался?
— Если не Апокалипсис, то его генеральная репетиция. — Айвар затянулся и продолжил: — И мы все в первом ряду зрителей. Что-то мне подсказывает, что наши денежки в банке, того… накроются медным тазом. Блин, надо было в золото инвестировать, как и планировали. А ты, Робби, болван! Заладил свое: выплати им зарплату, выплати! Сейчас будем локти кусать — из-за твоей доброты денег осталось с гулькин хрен!
— Не плачь, — отмахнулся я, — может, еще и справятся с этой эпидемией. В мире много людей, которым есть что терять, причем в гораздо больших размерах, чем нам. Ту же власть возьми, не бросят ведь они такую кормушку, — выбрасывая сигарету, сказал я и поднялся. — Закрывай магазин, Римас, и езжай домой, нечего приключений на свою задницу искать. У тебя оружие при себе?
— Что? — Римас очнулся от своих невеселых мыслей. — Да, конечно, с собой. Кольт 1911. Правда, патронов к нему только один магазин, у нас 0.45 в продаже нет. Но ничего, дома есть немного. Надо будет из магазина еще патронов для AR-15 прихватить, в счет зарплаты. — Он грустно усмехнулся. — Правда, до нее еще дожить надо.
— Ладно, парни, пора по домам. — Айвар щелчком отправил сигарету в урну и закончил: — Завтра еще дел полно.
В комнате было так накурено, что впору топор вешать. Кот Левка, рассудив, что здоровье дороже, убрался спать в спальню, а я, вооружившись большой чашкой кофе, пытался разложить по полочкам сегодняшние новости. Ситуация казалась настолько фантастической, что, находясь в здравом уме, поверить было трудно. Мертвые оживают, блин! Ладно бы еще просто ожили, тогда можно на экологию списать — мол, даже они в такой загаженной земле не выдерживают, но ведь еще и кусаться умеют, заразы такие! Я изредка могу пролистать бушковские фантазии на тему «Сибирская жуть», но одно дело читать, а другое — в этих фантазиях участвовать. Еще одна вещь меня здорово тревожила, что уж говорить — возможные материальные потери. Не такой богатей, чтобы из-за этой эпидемии остаться у разбитого корыта, начинать все заново будет трудно.
Дома не сиделось, поэтому решил доехать до бензоколонки, заправиться «под пробку». Никто не знает, сколько завтра будет стоить бензин и будет ли он вообще. Осторожно озираясь, добрался до машины и, облегченно вздохнув, выехал со двора. Людей на улицах почти не видно, только, поблескивая «люстрами», проносились патрульные машины. На заправке тоже пусто, что выглядело немного странно — я ожидал увидеть очередь. Неужели бензина нет? Залив полный бак, я подошел к дверям конторы и почти открыл, когда заметил то, что заставило меня отдернуть руку от двери, словно она была горячая. С внутренней стороны стеклянной двери, почти на уровне пола увидел кровавый отпечаток руки. Ни хрена себе! Достав пистолет, я оглянулся. Вокруг было тихо. Ярко освещенная бензоколонка с совершенно пустой конторой… Держа пистолет двумя руками, сделал несколько шагов по направлению к машине и осмотрелся. Рядом с воротами автомойки, в тени, двигалась неясная тень. Развернулся навстречу, и тут на свет вышел зомби, судя по всему, один из сотрудников заправки — на нем была порванная синяя куртка с логотипом компании. Одна рука была сильно повреждена, словно ее кто-то долго грыз. Зомби ковылял ко мне, уставившись невидящими глазами, и что-то тихо урчал.
Сделав несколько шагов назад, я спиной наткнулся на машину. Съездил, понимаешь, бензинчику залить. Что тогда чувствовал… Не знаю, просто не помню. В голове проносились обрывки мыслей, звуки как будто приглушили, слышал только удары сердца, словно их вбивали в голову. Когда до зомби оставалось шагов десять, я поднял пистолет и прицелился. И вдруг на меня нахлынула необъяснимая злость — на кризис, на глупую ситуацию, в которой оказался по собственной вине, и на весь долбаный мир, породивший это чудовище.
Глок мягко дернулся в руке, и зомби сломанной куклой упал на землю. Немного опустив пистолет, подошел к нему. По привычке сделав «дабл-тап», я раскроил ему голову, попав в лоб первым выстрелом. Вторая пуля ушла немного ниже, пробив щеку. К горлу подкатил ком, и я еле успел отвернуться…