В ответ Римас плеснул потемневшим взглядом.
— Видишь ли… — он сглотнул и с трудом продолжил: — Семьи у меня больше нет. Пока я с сынишкой ездил за продуктами, кто-то из соседей укусил тестя. У нас же дом собственный, он, наверное, решил зайти к соседу поговорить. Когда превратился в зомби, то порвал всех домашних, они даже убежать не успели. Я приехал и… В общем, зачистил дом и приехал сюда. Пока что жить будем здесь, а потом посмотрим. Так что теперь мы с сыном вдвоем остались. Сейчас он спит в задней комнате, я ему успокоительное дал. Если что-то со мной случится, у меня есть родня в Шауляй, я запишу адрес, на всякий случай. Если они живы, конечно.
— Понятно. — Айвар отошел от двери. — Не переживай, не бросим твоего сына, но здесь жить не дело. Переселяйся ко мне или к Робби, места там хватит, да и нам веселее, особенно если оружием, с твоей помощью, разживемся.
Я кивнул, соглашаясь с ним, и, все еще раздумывая, спросил:
— А где они, мародеры эти?
— Знаешь лесопилку у VII форта?
— Знаю конечно, доски у них покупал.
— Вот там они и окопались. Я на видеозаписи их директора узнал и одного из рабочих. Территория лесопилки огорожена, внутри три-четыре семьи. Значит, человек десять — двенадцать, максимум пятнадцать.
— Оружие?
— То, что у нас взяли.
— Серьезно вооружились ребята. Что предлагаешь?
Римас вытащил из кармана куртки блокнот и начал чертить схему.
— У них заведено так: часть людей ездит днем по городу, народ грабит, другая — держит оборону. Реально, на посту, находятся всего два человека. Один в будке охранника у ворот, вот здесь, — он поставил крестик на плане, — и один с карабином на крыше офисного здания, проходящих зомби отстреливает. Связь между собой у них есть, я видел на машинах антенны радиостанций.
— Разведал уже?
— Да, сегодня под утро ездил. Со стороны форта зашел, меня никто не заметил. Там, у памятника, старая караульная вышка стоит, можно незаметно пробраться по траверсу форта.
— В лоб нам их не взять. Там забор, узкая улочка и вокруг частный сектор. А вот с тыла, со стороны форта — можно попробовать. Кстати, его перед самым началом всей катавасии начали восстанавливать, центр военного наследия деньги собрал. На форте людей не заметил?
— Нет, там никого не видел — ни машин, ни людей.
— Вот и хорошо, значит, пойдем со стороны форта. — Я поерзал на прилавке, устраиваясь поудобнее.
— Во-первых, надо проникнуть на территорию лесопилки и убрать охрану. Потом заблокировать в здании людей и обезвредить приехавшие к ним на помощь машины. Кстати, как это сделать, не знаю… — Римас потер подбородок и продолжал: — Дорогу заминировать нечем, да и не умею я, если честно. Растяжку, двумя-тремя вариантами, еще поставлю, но что к этой растяжке прицепить? Банку с пивом? Ползем дальше. Помощь может приехать минут за пятнадцать — двадцать, город все же небольшой и пробок на улицах не предвидится. Штурмовать здание втроем — это самоубийство чистой воды. Кто и как внутри расположился — не знаю. Подводим неутешительный итог: знаем расположение двух постов и примерное количество людей внутри здания.
— Стоп! — Айвар положил на стол свою широкую, как лопата, ладонь. — Стоп, парни! Никто никуда не едет…
— Что? — Мы удивленно вытаращились на него.
— А то! Там женщины и, может быть, дети. И, несмотря на то что они убили Витаутаса, устраивать там перестрелку не дам! Я здесь для того стою и слушаю, чтобы на двух идиотов хоть один умный был! Вам что, — он вкрадчиво понизил голос и потом взревел медведем, — моча в голову ударила? Стрелки-спортсмены, блин, вкус крови почуяли?! Мать вашу так, вперехлест через клюз, осьминога вам в задницу и плевать, что не влезет. Охренели?!
Да, ткнул нас Айвар мордой в дерьмо, как заигравшихся щенков… Мы с Римасом переглянулись и опустили головы. Точно башню снесло…
— У Витаутаса тоже семья осталась, — буркнул Римас.
— Хрен тебе, я сказал! Римас, ты идиот? Если тебя подстрелят, кто сына растить будет, а? Мы?! Так вырастим, слово тебе сдержим! А ему каково будет еще и тебя потерять, подумал?! Из-за глупой мести решил жизнью рискнуть? Если бы не патроны, я бы туда вообще не сунулся! — Во коллега разошелся, сейчас искры посыплются. — Теперь с тобой разберемся, любитель живой природы, блин… На охоту ты, Робби, не ходишь — зверушек жалко, а людской крови, так понимаю, уже вкус почуял? Кровь не водица! А забыл ты, гусь лапчатый, что семья на Украине ждет, и вытаскивать их оттуда надо, мститель хренов! Когда ты утром бандосов валил, я слова не сказал, там все правильно было, по совести. А сейчас обоим говорю: хрен вам на блюде, а не штурм!
Я, словно просыпаясь, тряхнул головой и поднял ладони вверх:
— Виноват, Айвар, принимаю. Шелуха цивилизации с людей быстро слетает, но не думал, что это так быстро может произойти со мной, эдак и озвереть недолго. Не подумав про штурм ляпнул, извини. Твои предложения?
— Что же, их прощать теперь? — Римас смотрел набычившись, исподлобья.
— Нет, прощать не надо. — Айвар усмехнулся. — Просто есть вариант разумнее и безопаснее, чем штурм. Слушайте, горячие литовские парни, что делать будем…
26 марта, день
Стоять на воротах было скучно. Виргис, сверх всякой меры упитанный парень лет двадцати пяти, посмотрел на часы, вздохнул и поправил ружье, висящее на плече. Дежурить оставалось еще два часа, потом он пойдет и получит свою порцию макарон с мясом и бутылку пива. Хорошо… От мыслей о еде настроение заметно улучшилось, и он даже начал насвистывать где-то услышанную мелодию. Эх, если бы еще в верхний пост отправили, так вообще живи — не тужи. У ворот дежурить было тяжелее. То открой, то закрой, то поднеси, то выгрузи… А на крыше что — знай себе стой и зомби отстреливай. Правда, о том, что стрелять он почти не умеет, Виргис предпочел не вспоминать, решив, что оптика на ружье не просто так поставлена, большой науки не надо, крестик на цель — и стреляй себе, как в компьютерной игре.
Когда начался бардак, их, работников лесопилки, собрал директор и, потирая пухлые ладошки, объяснил, что наступил армагедец, и если они хотят жить как господа, то пора брать власть в свои руки. До власти было еще далеко, пока что они ездили мародерствовать и грабить уезжавших из города людей — тех, кто постарше и кто выбирался из города с детьми. Сопротивления такие почти не оказывали. Правда, один раз мужик рванулся на них с топором наперевес, но его сразу застрелили. Семью, вдоволь наигравшись с женой, тоже убили — бояться было некого. Военные из города ушли, полиция обосновалась за рекой и в этом районе города почти не появлялась.
В конце прилегающей к лесопилке улицы появилась машина. Виргис лениво снял с плеча дробовик и оглянулся на верхний пост — заметил ли напарник автомобиль? Заметил, тоже ружье с плеча снял и в оптический прицел смотрит. Не доезжая метров двадцати до ворот, машина остановилась и, как в мирные времена, аккуратно припарковалась у бордюра. Сейчас чаще всего машины посреди дороги бросали, коли нужда остановиться появилась. Из машины вылез немаленький, почти под два метра, человек. Светловолосый, с веселыми, слегка прищуренными глазами.
— Привет, страдалец! Старшего позови.
— Чего? — Тон незнакомца Виргису не понравился.
— Хрен через плечо. Директора, говорю, позови, а остальное не твоего ума дело. Надо будет — узнаешь, а нет — значит, не особо нужно было.
Виргис посмотрел на незнакомца. У того был вид человека, к словам которого прислушиваются. Караульный, немного подумав, буркнул:
— Жди…те. Сейчас позову.
И потрусил к зданию, смешно подбрасывая толстую задницу.
— Разъелись, дармоеды! — Незнакомец посмотрел куда-то вдаль и усмехнулся.
Из здания, неторопливо ступая, вышел мужчина лет пятидесяти. В зеленом охотничьем костюме, поверх которого на плечи наброшена теплая куртка. По всему было видно, что он очень любит пиво и совершенно не любит физическую работу. Внушительное брюшко и двойной подбородок с козлиной бородкой, в сочетании с камуфляжным костюмом, придавали его фигуре комичный вид. Голову венчала тирольская охотничья шляпа коричневого цвета. По-хозяйски осмотрев двор, он спустился с крыльца и неторопливо подошел к воротам: