Аста обиженно дернула плечом – мол, за кого ты меня держишь? Ну-ну, молодец, раз уже сменила. Я взглядом показал Линасу на дверь, ведущую в коридор; он мягко, как кот, что при его габаритах удивительно, подошёл к ней и приложил ухо. Послушал, пожал плечами и начал вытаскивать забитый мною клин. Приоткрыли дверь – в дальней части коридора тускло светило окно, закрашенное белой краской, как раньше в общественных туалетах. Света на всю длину коридора не хватало. Эх, не экономили предки на электричестве, ох, не экономили! По правую сторону дверь. Толкаю её ногой, готовый стрелять на малейший шорох. Панцирная кровать, тумбочка, шкаф. Над тумбочкой висит мутное зеркало в деревянной раме, на спинке кровати – небрежно брошенный халат. Интересно, каково здесь было ночевать, зная, что за стенкой лежит не один десяток трупов? Хотя раньше трупы мирные были, не в пример нынешним…
– Чисто!
Делаю несколько шагов вперед – еще одна дверь, толкаю и делаю шаг назад. Швабры, несколько ведёр, какие-то тряпки и банки, видимо, с бытовой химией.
– Чисто!
Перед поворотом чуть не полетел вниз головой – любили предки делать ступеньки в разных неожиданных местах! Вот какого чёрта здесь эти две ступеньки сделали, а? Сердце стучит так, что, кажется, из груди выпрыгнет. Угол зрения сузился, а мир вокруг меня словно потерял краски. Ну, это знакомо, – «туннельное зрение» называется, стресс. Хотя какие тут краски – в морге?! Как говаривал один мой знакомый – «зелень стен и зелень лиц». Я потянул носом воздух – запах ацетона был. Слабый, но в воздухе присутствовал. Значит, где-то здесь нежить притаилась, и если сразу не выползла – значит, морф. Заглядываю за угол, разгоняя лучом фонаря сумерки коридора, наискосок перечёркиваю серо-зелёные стены и упираюсь в … мать твою так!!!
Делаю несколько шагов назад и одновременно стреляю в морфа, который уже приготовился к прыжку. Ещё шаг – я цепляюсь за эти долбанные ступени и мягко заваливаюсь задницей на пол. Вместе с моим матом рядом трещит очередь из автомата – Линас подключился. Не вставая, пытаюсь отползти подальше, расстреливаю мощную даже на вид нечисть, которая, как танк, пёрла на нас, размахивая длинными, как у обезьяны, руками. Он бы и дошёл, если бы прямо над головой не громыхнул картечью Айвар из дробовика. Морф немного замедлился – видно, морду ему неплохо разнесло. Откинувшись на пол, я бросаю Глок в сторону и хватаю Сайгу. Почти не целясь (некогда!), всаживаю пять пуль морфу куда-то в область подбородка. Вот теперь он остановился и, пошатываясь, поворачивается к нам боком, словно желая уйти. Громыхнул короткой очередью G-36, и нежить валится на бок.
Я лихорадочно поменял магазин в Сайге, потряс головой – приятного мало, когда прямо над ухом стреляют. Такое чувство, как будто доской по спине хлопнули. Зря беруши выбрал – уши заложило крепко. Зажал пальцами нос, попытался продуть, – фиг вам, а не продувка! Ладно, поживём и так, не музыкой занимаемся. Узкая, с высокими гранитными ступенями лестница вела вниз, в туннель. Рядом с ней – серые двери лифта с круглыми дырками окошек.
– Держи лестницу, – бросаю Линасу. – Айвар, клинья под дверь морга! Аста – тоже лестница, Док – держишь тыл! – Из кармана жилета хватаю пяток патронов и добиваю магазин до полного. Перезаряжаю Глок, почти пустой магазин бросаю в боковой карман:
– Парни, – жду, пока они перезаряжаются, – пошли!
Спускаемся вниз – первым идёт коллега, позади него Линас и я, за нами волчком крутится Аста – прикрывает тыл. Док стелется по стенке – после морфа ему в туннели очень не хочется. А вот хрен тебе с острым перцем, сейчас будешь дорогу показывать!
В самом низу дверь – обычная, выкрашенная белой масляной краской, с грязным пятном у ручки. Сразу за ней – решётка лифта и двери – двухстворчатые, с узкими окошками. Такие в барах или ресторанах бывают – открываются в обе стороны. Нижняя часть дверей была облицована жестью – наверное, чтобы каталками краску не царапать. Айвар туда почти сунулся, но его остановил Линас:
– Нет, – он достал из кармана фальшфейер, – сначала забросим это. Зомби на свет отвлекаются, мы проверяли.
– А морфы?
– Нет, – он подумал. – Морфы, наверное, нет.
Интересная новость. Значит, зомби на свет реагируют? Будем знать. Линас зажег фаер, толкнул ногой дверь и забросил его в начало туннеля.
– Двигаем!
Воздух в туннеле был спёртый, причём ощутимо пованивало гнильём и сыростью. Но это ещё ладно, главное – не трупами. Ацетоном тоже не пахло, так что, думаю, в туннеле зомби быть не должно – слишком холодно здесь для них. Обычный подземный переход. Пол, покрытый выщербленными гранитными плитами, стенки выложены белым кафелем, дырки от выпавших плиток грубо замазаны цементом. Кое-где на стенах виднеются ржавые подтёки. Если бы не темнота, то была бы вполне хорошая дорога, правда, до боли в глазах приходится вглядываться в темноту углов, чтобы не нарваться на какую нибудь «приятную» неожиданность. До нужного нам здания, если напрямую, метров пятьсот, но под землей время и расстояния кажутся другими. Неожиданно грохнул Бенелли: