— А вы вообще кого сюда привели? И с какой целью, — нахмурился Лысый.
— Да я вот тоже не знаю с какой целью, — ответил Виктор. Мне бы денег получить за работу да за ремонт машины. Из-за вас теперь с маляром договариваться на покраску, машина-то почти новая.
— Погодь, Витек, — сказал Костыль. Все решим. Лысый, ты сам говорил про стрелку. Людей у нас мало. Я хочу вот с Витьком договориться, он человек опытный, бывалый, на караваны ходил, машину водит лучше Шумахера. Может вместе обмозгуем как дагов приструнить, а? А то нам ведь на стрелке, если по-взрослому начнется, не сдобровать, а потом и тебе, Витек, припомнят как лихо ты их обставил. О деньгах не думай, за стрелку отдельно начислим, правда, Лысый?
— Если выгорит, — хмуро ответил Лысый.
Неизвестно что точно сподвигло Витька остаться. То ли нужда в деньгах, то ли полузабытое воспоминание о планировании и осуществлении дерзких операций, то ли возрастающая неприязнь к кавказцам, все более нагло и бесцеремонно вторгающимся в жизнь обывателей, а скорее всего все вместе взятое. И они сели планировать стрелку.
— Просто перетереть с ними не получится, — говорил Лысый. Сила на их стороне, и людей много у них и оружия. Если мы не согласимся на их условия — перестреляют и дело с концом. Даже если мы их положим, у них родственников тьма, мстить приедут. Какие у кого предложения? Давай, Костыль, пусть твой протеже выскажется.
— Расскажите хоть, что этот фрукт из себя представляет? Сильные, слабые стороны, особенности, — спросил Витек.
— Ну типа под правоверного мусульманина косит, — отозвался Костыль. Сейчас это модно у них. Понты кидать любит. Я, мол, настоящий воин Аллаха, веду джихад с неверными. На деле не такой смелый, больше осторожничает, но под прикрытием своей восточной философии.
— Какое оружие есть в наличии? — продолжил Витек. Всё, от рогатки до пулеметов и Стингеров.
— Пулеметы кстати есть, — ухмыльнулся Бобер. Целых два. По акции купили. И патроны есть.
— Это хорошо, — улыбнулся Витек. Тогда слушайте мое предложение…
***
На стрелку в лесополосе Лысый приехал вдвоем с Семой, секунда в секунду как договорились. Дагестанцы не спеша выходили из джипов, удивленно отмечая что неверные разбежались. Лысый и Ибрагим пошли навстречу друг другу.
— Где же твои бойцы? — спросил Ибрагим. Неужели разбежались от страха?
— Я приехал не моих бойцов обсуждать, — хмуро ответил Лысый. По какому праву твои люди с рынка дань собирают?
— По праву сильного, — ответил Ибрагим. Еще древние римляне говорили «горе побежденным». Я тебе последний шанс даю, уважая твое мужество приехать сюда в одиночку. 2 часа, и тебя не должно быть в этом городе.
— У меня есть для тебя другое предложение, — ответил Лысый и нажал на кнопку рации.
Недалеко, метрах в тридцати справа и слева, проломив настилы, поднялись из-под земли Витек и Костыль. В руках у них были ручные пулеметы. Мгновенно раскинув сошки, они уперли пулеметы в землю, передернули затворы и дали две короткие очереди, поверх голов дагестанцев.
Все инстинктивно присели.
— На землю! — неожиданно громко рявкнул Лысый. Всем, кто хочет жить, — на землю!
Пулеметы отработали еще по два десятка патронов. И уперлись дымящимися дулами в толпу.
— На землю, я сказал!!!
Пулеметчики располагались очень грамотно, по флангам, контролируя всю окружающую территорию. Они могли резать толпу с двух сторон кинжальным огнем. Уберечься от них было невозможно.
— Ну что, Ибрагим, — спросил Лысый, фортуна переменчива. Что мне теперь прикажешь сделать с тобой и твоими людьми по праву сильного? Как ты там говорил, горе побежденным?
— Не убивай, брат.
— О, я уже до брата дослужился. Только вот братья должны помогать друг другу, а не вырывать кусок из горла. Ладно, слушай сюда. Я добро помню и тоже дам тебе один шанс. Отпущу тебя если ты поклянешься не лезть в сферу моих интересов.
— Да, конечно, мамой клянусь, не буду.
— Ну маму твою давай мы оставим в покое, — ухмыльнулся Лысый. Сема, принеси из машины Коран.
Зачем? — напрягся Ибрагим.
— А затем, что клясться ты будешь на Коране, клясться Аллахом и в присутствии твоих братьев по вере, что ни ты, ни твои братья или друзья, или знакомые не сделают мне и моим людям никакого зла и уберутся с моих точек. И они — Лысый показал рукой на лежащих на земле дагов — подтвердят и повторят твою клятву.
— Грешно клясться Аллахом. За себя я еще могу ответить, а за остальных?