— А я подписывалась? — ответила Серафима Павловна? А они подписывались? Голубчик, сейчас не до рассуждений, мы вам за все заплатим, только вывезите нас.
Витек заметил, как вдалеке из припаркованных по обе стороны дороги машин, выходят люди с автоматами.
— Ну, вот и все, — подумал он. Держитесь, суки, смерть ваша пришла.
Застучали выстрелы. Лобовое стекло покрылось трещинами, пули вошли в плечо и ребро. В ответ из окон джипа вылетели две гранаты, помчавшиеся по инерции к своим целям. Еще одна пуля попала в грудь. Заметив, что со второстепенной дороги выезжает фура чтобы перекрыть путь, он слабеющими руками вывернул руль в ее сторону и из последних сил нажал на газ. Сзади послышались разрывы гранат. Выстрелы смолкли. На полном ходу Витек врезался в тягач. Облако взрыва накрыло обе машины.
— Папааа, — заорал Коля, вырвавшись из рук Серафимы Павловны и затарабанив в двери автобуса. Остановите автобус, откройте дверь!!!
— Держите его, — кричала Серафима Павловна.
Сзади их уже догоняла милиция с мигалками. Внезапно впереди из-за поворота показались два микроавтобуса. Они развернулись и перекрыли дорогу. Водитель детского автобуса в холодном поту остановился. Из микроавтобусов выбежали люди с автоматами в камуфляже:
— Стоять, работает ФСБ!
Отослав заместителя разобраться с милицией и выжившими бандитами, Сергей Васильевич обратился к Серафиме Павловне:
— А где же Виктор?
Та сквозь слезы показала на горящую машину и упала в обморок.
Полковник обернулся.
— Прости, Витек. Не успел я… Обещаю, со всеми этими тварями разберусь лично.
***
Через некоторое время, в новом детском доме вносили в журнал имена новоприбывших воспитанников.
— Как тебя зовут, мальчик? — спросила воспитательница, обращаясь к Коле.
— Прохоров Николай Викторович, — ответил Коля.
***
Прошло 10 лет. Коля повзрослел, возмужал. Все свободное время он посвящал спорту. Учитель физкультуры отмечал у него отличную подготовку, сильную волю и здоровую спортивную злость. Сам бывший спортсмен, отдавший многие годы боксу и самбо, он с удовольствием наблюдал за необычным прогрессом своего ученика. Как отмечали педагоги, Коля отличался обостренным чувством справедливости. В лидеры не лез, но мог уверенно противопоставить себя коллективу. После пары драк один против нескольких человек, с ним стали считаться. Часто вспоминая Витька, которого он искренне считал своим отцом и единственным по-настоящему родным человеком, Коля думал, мог бы тот поступить иначе, просто уехать с ним в другой город, в другую страну наконец… Ставил себя на его место, и отвечал себе нет, не мог. Есть люди, которые отвечают не только за себя, но и за весь окружающий их мир, и которые не простят себе, что из-за их бездействия могли погибнуть другие. Была у него и девушка ровесница по имени Лена. Правда некоторые говорили, что она ему не пара, так как слишком расчетливая и меркантильная, но, как многие влюбленные, он не замечал ее недостатков. Жизнь шла своим чередом, и в один прекрасный день к ним поступила новая воспитанница пятилетняя Нина.
***
Родную мать Нины, запойную алкоголичку, лишили родительских прав. В ее грязной квартире постоянно находились какие-то пьяные мужики, и она даже не помнила, от кого случайно забеременела. Поначалу хотела сделать аборт, но кто-то намекнул ей, что скоро повысят детские пособия, и можно будет неплохо жить. Почти всю беременность она вела похожий образ жизни. Девочка родилась раньше срока, крохотная, синяя и еле живая. А маленькое личико было изуродовано заячьей губой.
Мать сразу почувствовала отвращение к ней, кормила еле как, от случая к случаю, могла избить, если кроха мешала ей спать. Девочка часами лежала в мокрых пеленках, могла долго кричать, но ни мать, ни ее прежние гости не обращали внимания. В конце концов, утомленная своим же криком, она засыпала. У Нины были все шансы очень быстро закончить свою короткую жизнь, если бы не соседка баба Вера, которая, когда мать была совсем в невменяемом состоянии, забирала малышку домой, подкармливала детскими смесями, пела колыбельные, гуляла с ней на улице. А когда Ниночке исполнилось два года, подарила плюшевого мишку, который стал девочке любимой игрушкой. С ним она спала, с ним играла, рассказывала ему что-то, уткнувшись в него плакала после криков и рукоприкладства матери. Через год бабушка умерла.
Став немного постарше, Нина начала сама выходить гулять во двор, но и там ее не любили. Дети сторонились неопрятной, грязной, уродливой девочки, обзывали, дразнили ее, тыкали в неё пальцем, ставили подножки. Нина падала, по привычке закрывала голову руками, как делала, когда её била мать, и лепетала сквозь слезы: