И у отца были основания на такие размышления о сыновьях. Поясним это на примере. Наталья Семёновна, чтобы хоть как-то поправить семейный бюджет, пекла очень вкусные пирожки и отправляла сыновей на рынок их продавать. Когда ходил Фёдор, все пирожки, как правило, оказывались проданными и все деньги до копеечки отдавались маме. Когда же торговал Антон, то несколько пирожков съедал сам, а часть вырученных денег использовал по своему усмотрению. После продолжительных споров родители пришли к компромиссу: по очереди отправлять сыновей в школу (сапоги-то одни на двоих). Вопреки предположениям отца, в школе успехи у Антона были куда лучше, чем у Фёдора. Благодаря своей любознательности, хорошей памяти и желанию учиться, он схватывал всё на лету и надолго запоминал. Короче говоря, через три года оба брата успешно закончили начальную школу, и Антон в возрасте 13 лет с одобрения родителей пошёл работать в локомотивное депо железнодорожной станции Золотоноша в качестве ученика слесаря. В депо оценили прилежность и старательность смышленого паренька, приняли его в комсомол и вскоре отправили учиться на трёхгодичный рабочий факультет – рабфак, окончание которого давало право молодому человеку поступить в институт. Старательный Антон и рабфак окончил довольно успешно, и получил характеристику-рекомендацию для поступления в Харьковский сельскохозяйственный институт.
Там, в Харьковском сельхозинституте, студент агрофака, Антон Бобрик, встретил счастье всей своей жизни – стройную, красивую, умную студентку-певунью Машеньку Мороз.
7 ноября 1934 года они расписались. В мае 1936 года у них родилась дочь Людмила, а в июле страшного военного 1941-го появился на свет сын Валерий. В это время молодой отец Антон Тимофеевич Бобрик был уже мобилизован в ряды Красной Армии и готовился к отправке на Карельский фронт.
Секретное оружие.
В ноябре 1941 года Антона Тимофеевича направили в состав Карельского фронта. В это время уже шла война с «белофиннами».
Группу офицеров с высшим образованием, в том числе и Антона Тимофеевича Бобрика, вызвали в штаб армии, провели инструктаж и направили в командировку для изучения и получения «секретного оружия», которое представляло собой сани с авиационным двигателем сзади и пулемётом спереди. Причём вся «защита» оружия состояла из фанерного щита. Так дедушка Антон стал командиром взвода 53-го отдельного аэросанного батальона Карельского фронта.
Первый бой этого батальона с участием молодого командира взвода имел печальные последствия. Разведку местности перед боем поручили «местным товарищам». Местные разведчики доложили, что всё «чисто», и армада наших санников двинулась по льду Ладожского озера на невидимого врага. Но не успели наши передовые части достичь и середины озера, как в небе появились десятки немецких бомбардировщиков и истребителей. Наши войска, неся большие потери, ринулись к противоположному лесистому берегу финской территории, надеясь укрыться от «стервятников» в лесу. Но были встречены ураганным перекрёстным огнём, из замаскированных огневых точек противника. По сути дела это был не бой, а истребление наших войск.
Дедушка Антон, получив осколочное ранение в ногу выше колена, в условиях сильной метели и плохой видимости, отполз от основной массы и попытался остановить сильное кровотечение. Сделать это было не просто: тёплое бельё, ватные брюки, телогрейка, маскхалат и т.п. Штыком, прорезав одежду, он ремнём перехватил ногу и стал звать кого-нибудь на помощь. Смеркалось, бой стих. Стали появляться первые санитары на тех же «секретных» санях. Но на зов дедушки Антона никто не откликался. Слышимость и видимость были минимальными. Истекая кровью, Антон Тимофеевич выстрелил в воздух из пистолета последний патрон, который оставил для себя, и потерял сознание. Санитары, продолжая своё нелёгкое дело до глубокой ночи, обнаружили дедушку Антона вместе с убитыми бойцами, которых штабелями укладывали на сани. Его привезли на территорию временного госпиталя и «вывалили» как мёртвого. В составе этой санитарной партии были два пожилых бойца и молодая девушка. Именно она услышала слабый стон дедушки Антона, когда его, как бревно, сбросили с саней. «Командир жив!» – закричала она, и, прощупав пульс, подтвердила: «Точно жив!». Дедушку Антона тут же на носилках унесли в операционную палатку. Это было первое боевое «крещение» и первое ранение с контузией.