После этого ранения он слишком долго выздоравливал и, еще не совсем окрепшего, его направили в Архангельское военное училище младших командиров. Окончив это училище с отличием, он получил направление в Высшее Казанское училище бронетанковых войск. Танк Т-34 проходил модернизацию, так как у него была слабая броня и не выдерживала вражеских снарядов. В училище они основательно изучали как старые модели, так и новые. Нужны были грамотные специалисты для готовящихся новых переломных сражений, таких как Сталинградская Битва и Битва на Курской Дуге.
На фото: Курсант Высшей школы бронетанковых войск – Антон Тимофеевич Бобрик. 1942-1943 г.г.
Были лёгкие и тяжелые ранения, три прямых попадания в танк, командиром которого был Антон Тимофеевич Бобрик, контузии, военные госпитали и более 20 правительственных наград.
Но всё это было потом. А первый тяжелый бой и первое ранение запомнились на всю жизнь.
За здоровье короля Михая!
Во время войны среди офицеров ходила байка, что, получив со всех фронтов сообщения об ужасающем снабжении советских войск вооружением, боеприпасами и продовольствием, Сталин велел найти ему опытного снабженца-интенданта желательно «царской закваски» и доставить в Кремль. Когда такого нашли и доставили в резиденцию Верховного, Иосиф Сталин задал этому человеку всего один вопрос: «Как в условиях военного времени спасти армию от голода?» Подумав, тот, якобы, ответил, что армию может спасти комбинация из трёх «С» и встретив удивлённый взгляд вождя, добавил: сухари, сало и самогон (водка).
Ну, с сухарями и салом, вроде, всё ясно – относительно дёшево, транспортабельно, длительное время сохраняют свои питательные и вкусовые качества, всегда готовы к употреблению в любых условиях (не нужна посуда, не надо варить или разогревать).
А вот с водкой и самогоном – особый разговор.
Просматривая документальную хронику боевых действий наших войск в период войны, даже сидя на диване или в мягком кресле, испытываешь неприятное ощущение, дискомфорт. А что уж говорить о солдатах и офицерах, непосредственно принимавших участие в этих чудовищных, адских сражениях, когда под ногами горит земля от сплошного огненного вихря, извергаемого из тысяч стволов пушек, зениток и танков, а с воздуха ещё огненный смерч от авиационных бомб и снарядов.
Неописуемый шум и свист оглушают, глаза слепят огненные вспышки. Взрыв каждого снаряда, бомбы или мины заставляют невольно вздрагивать, любой осколок снаряда, пролетающая пуля могут оказаться «твоими» и твоим последним болевым ощущением на этом свете. Не зря те, кто прошёл через такие военные «мясорубки» как Курская дуга, Сталинградская битва и другие крупные сражения и всё же выжил, говорят, что теперь у них в каждой клеточке организма сидит представление о том, что такое настоящий ад.
Антон Тимофеевич Бобрик рассказывал, что в ходе таких сражений немало молодых солдат и офицеров (да и не только молодых) просто сходили с ума. Поэтому перед боем каждому солдату и офицеру полагались «наркомовские» сто грамм водки или самогона. Это хоть как-то снимало нервное напряжение, поднимало боевой дух воинов. Правда, понятие «сто грамм» было чисто условное и зависело от старшин и отцов-командиров. Тот же Антон Тимофеевич, командир танкового взвода, говорил, что перед боем каждому члену экипажа танка наливал по полной кружке, а сам выпивал походную фляжку водки и вперёд!
Именно об этой способности наших воинов выпить достаточно много и не терять головы, связанных с этим забавных эпизодах, дальнейшее повествование.
Итак, после тяжёлых боев наши войска освобождают от фашистов Румынию и входят в Бухарест. Солдатам и офицерам даются несколько дней передышки. Надо подлечить раненых, привести в порядок боевую технику, подтянуть тылы, перегруппироваться и подготовиться к дальнейшему наступлению.
Но это будет завтра, а сегодня – гуляй, Вася!
Неразлучная тройка в составе командира, водителя и наводчика танка идут расслабиться в ближайшее кафе. Заходят в зал, подходят к стойке и заказывают «шнапса». Бармен привычно наливает им три стограммовых стопарика. Командир при этом морщится как от зубной боли и говорит: «Слухай, хлопец, у тэбэ шо нэма нормальной тары?» и показывает на пальцах, какую «тару» он имеет в виду. Бармен понимающе кивает и достаёт три двухсотграммовых стакана. Заказчик решительно отодвигает стаканы и показывает на высокую пивную кружку. У бармена брови поднимаются на максимальную высоту, а глаза округляются, но после непродолжительной немой сцены он начинает наполнять три пивные кружки.