Представители коммунистических и рабочих партий многих десятков стран мира выступали с трибуны съезда, и каждый в той или иной форме, теми или иными словами говорил о необходимости нашего примера для их народов, о необходимости для них нашей борьбы за коммунизм, о вдохновляющем значении наших великих строительств, наших исторических преобразований в общественной жизни, в государственном и социальном устройстве, в образе жизни каждого гражданина-строителя.
История знала времена, когда люди строили огромные пирамиды из камня и циклопических размеров цирки из мрамора. Но за все тысячи лет не было случая в ней, чтобы для детишек строителей кто-либо сооружал сады или ясли. Век за веком люди возводили великолепные дворцы для владык и вельмож. Но никто не думал о том, чтобы каждый человек в стране получил бы достойное человека жилище. Разжиревшие промышленные и финансовые пауки набивали и набивают свои бронированные сейфы ценностями, с особой алчностью заботясь об этом на склоне лет. Но никого в буржуазном мире не заботила и не заботит дума о том, чтобы надежно обеспечить старость каждого труженика.
Мы все переменили, все подчинили заботе о человеке, о его благополучии. И сегодня каждый советский человек с полным основанием радуется своему месту в рабочем строю, испытывает величайшее удовлетворение от того, что дел у него уйма, что дела его необходимы и ближнему, — здесь, дома, и дальнему — там, за рубежами.
Хорошо на сердце от этого и у молодого солдата-ракетчика, и у седобрового адмирала флота, у молоденькой лаборантки заводской лаборатории, и у президента Академии наук, у тракториста, только что взявшегося за руль трактора, и у секретаря областного комитета партии.
Много захватывающих дел впереди и у нас, писателей, работников искусств. Никогда еще ни один партийный съезд не уделял столько времени и места литературе и искусству, сколько им было уделено XXII съездом.
В этом году, незадолго до съезда, я проехал через добрый десяток областей Российской Федерации и Украины, через несколько крупных индустриальных городов страны...
Люди всюду работали с подъемом, потому что каждый труженик видел, ощущал результаты своего самозабвенного труда, видел, что труд его не пропадает напрасно, а дает вот такие полновесные плоды.
Невозможно было при встречах с ними не думать о большом долге, в каком мы, литераторы и работники искусств, находимся перед теми, кто сеет хлеб и выплавляет сталь, кто строит ракетные корабли и кто летает на них в космос. Иной раз мы волей или неволей, но преподносим им книги, написанные в дурной манере подражания буржуазному Западу, такие же кинофильмы, театральные постановки, произведения живописи и скульптуры. А что, если бы нам взамен преподнесли «абстрактную» булку из еловых шишек, торт из шлакобетона и обрезков жести, пальто из старых рыболовных сетей или вручили штопор, выдавая его за кресло. Вскричим? Несомненно, вскричим. Не законно ли хотеть, чтобы и произведения литературы и искусства тоже были отличного качества, чтобы они были здоровой духовной пищей человеку большого радостного труда.
Советские люди хотят в наших произведениях увидеть себя со всем жарким горением их чувств, со всем пламенным полетом их стремлений.
Писать о людях так — большая творческая радость. А радостным должен быть труд не только хлебопашца, сталевара, ученого, но и того, кто пишет книги, ставит фильмы и спектакли.
XXII съезд окончательно очистил наши горизонты от всего антиленинского, порожденного в годы культа личности, от всего мрачного и затхлого, связанного с культом. Свежий ветер летит вдоль прямых дорог в будущее. И поэтому трижды радостен праздник Октября, который мы празднуем в замечательные послесъездовские дни. И поэтому трижды радостен труд каждого советского человека, кем бы он ни был — сталеваром или геологоразведчиком, комбайнером или писателем.
1962
ОГЛЯДЫВАЯСЬ НА ПРОЙДЕННЫЙ ПУТЬ, РАЗДУМЫВАЯ О БУДУЩЕМ...
Не очень хорошо, но все-таки мне памятен Новгород первых послереволюционных лет. Назывался он губернским, а, по сути дела, был не слишком-то значительным российским городком, со слабо развитой или, точнее, почти не развитой экономикой. На Московской и Ленинградской улицах, мощенных булыжником, пробивалась трава, и среди улиц паслись козы, обгладывая только что посаженные участниками первых коммунистических субботников молодые топольки.