Мечта о народном счастье — она грандиозней всех иных мечтаний, фантастичней самых фантастических фантазий. Сам в общем-то безудержный фантаст, Уэллс, при всем добром желании, не смог подняться до уровня гениальной мысли Ильича. «Кремлевский мечтатель» — это же было написано им с явным снисхождением. Чтобы понять Ленина, английскому писателю не хватало одного: заглянуть в душу народов Советской России.
Мне пришлось как-то читать старую листовку, выпущенную «правительством Северо-Западной области России» в дни наступления Юденича и Родзянко на революционный Петроград. Листовка была обращена к красноармейцам. «Армия Деникина приближается к Москве, — говорилось в ней. — Ею взят Воронеж и ряд других городов. Отдельные части ее вступили в Тульскую губернию. Колчак наносит красным поражение за поражением. Поляки взяли Двинск и Полоцк. Псков накануне падения. Пути к Петрограду расчищены».
Очертания белых фронтов, охвативших Республику Советов, набросаны довольно верно. Положение было до крайности тяжелое. Защитники Питера знали это и без белогвардейских разъяснений. Они сражались голодными и плохо одетыми. Но мог ли тем не менее их поколебать истошный крик белых: «Бросайте оружие, расходитесь по домам! Гибель коммунистов близка!»? Сделать это — значило расстаться с мечтой о свободе, о радости, о счастливой жизни и вновь возвратиться под сапог помещика, в кабалу к фабриканту, к мрачным будням прежнего существования. Дождем сыпались листовки с аэропланов Юденича, но никто в стане революции не бросал оружия и не расходился по домам. По домам, если только чужбину можно было назвать домом, пришлось вскорости разбежаться всей разгромленной армии «северо-западного правительства» господина Лианозова.
Сегодня уже никто не кричит нам: «Бросайте оружие! Гибель коммунистов близка!» Многое, очень многое изменилось почти за полвека. Но, как всегда, неизменной осталась верность партии народной мечте о счастье. Осуществление этой мечты поставлено на широкую государственную ногу, ей подчинены все народнохозяйственные планы; о том, как она осуществляется, регулярно сообщает народу Центральное статистическое управление в полугодовых и годовых сводках.
Выращенный партией гордый советский человек ощутил свое безграничное могущество, и нет сегодня предела его мечтам. Маяковский когда-то схватился за перо, чтобы в стихах выразить радость по поводу вселения одного рабочего в новую квартиру. Обыденностью стали сейчас в городах новые огромные кварталы, в которых тысячи, десятки тысяч новоселов. Ленин мечтал о сотне тысяч тракторов для деревни. Сквозь бесчисленные миллионы километров космического пространства строгим маршрутом идет в эти дни ракета к Марсу.
Сегодня мы не штурмуем дзоты, сегодня мы с головою в кипучем мирном труде. Но и сегодня во всех случаях жизни одним из главных условий победы остается: «Коммунисты, вперед!» — и те, что с партбилетом, и те, что еще на пути к его получению. Разве же случайность, что первым разведчиком космоса, первым человеком, преодолевшим земное тяготение, оказался коммунист? «А как же иначе! — скажет не только любой из бригады наших прославленных космонавтов, но и каждый советский человек. — Это же само собой разумеется».
Ни дзотов, ни надолб, ни цепких колючих спиралей нет уже у нас на дороге. Но есть впереди неизведанное, незнакомое. Живет еще косность, обывательская неприязнь к переменам, ко всему новому. И там, где приходится преодолевать старое, отживающее, где надо отстаивать революционные, ленинские позиции, там иной раз и брань послышится из-под обывательской подворотни, и клевета зашуршит змеиным языком, и шельмование пойдет в ход. Что ж, перед нами незабываемый пример Ильича. На вождя революции выливали ушаты грязи, кричали о золоте кайзера, о запломбированном вагоне, выдумывали все, что могли, а он шел и шел к Октябрю.
Награда коммунисту не шум аплодисментов, а взятое в боях и в труде благо народа, осуществление древней мечты человека о радостной жизни на земле.
Полтора месяца назад в Киргизии гостила группа писателей Российской Федерации. На берегу озера Иссык-Куль нам показали плодовый сад колхоза «Кзыл-Бирлик». Прекрасные молодые яблоньки, отягощенные плодами, красовались среди нагромождений камней, смытых вешними потоками с ближних гор. Яблок так много, и такие они яркие, что в саду от них весь день розово, как на утренней заре. «Этот сад семь лет назад заложил товарищ Джоломанов, — сказали нам. — Прежний председатель. Он умер».
Он умер... Но живой памятник его все разрастается. При Джоломанове сад имел площадь в пятьдесят пять гектаров, а сегодня сто десять. Чтобы породить этот зеленый плодоносящий мир, понадобился величайший и вдохновеннейший труд. Каждая пядь земли отвоевывалась от камней, от горных наносов, от почвенного засоления, от безводья. Коммунист Джоломанов шел впереди в этой яростной борьбе с природой. И так везде, где мы сегодня видим цветение, расцвет, вчера шла битва за это. В тех битвах первыми были, как всегда, коммунисты. Не все они сегодня среди нас, многие уже сделали свое дело на земле. Но памятью о них — цветение, рост, плодоношение нашей Родины.