Выбрать главу

Коммунистическая партия, Советское правительство неутомимо трудятся над тем, чтобы все увеличивалось и увеличивалось материальное производство в стране. Во имя этого из года в год растет наша тяжелая индустрия, во имя этого добываются новые миллионы тонн угля и руды, выплавляются новые миллионы тонн металла.

Только такой дорогой мы должны и впредь идти к решительному подъему сельского хозяйства, к изобилию в продуктах питания, в одежде, в различных предметах, благоустраивающих и украшающих нашу домашнюю жизнь. Другие дороги обманчивы, фальшивы; другие дороги, те самые, на которые нас пытались толкнуть обанкротившиеся горе-экономисты, — это дороги, ведущие в иностранную кабалу, а дальше... дальше и к реставрации капитализма.

Нет, не пустячки привык получать читатель и от нашей литературы, а то, о чем Маяковский говорил: «бомба и знамя». Причем, конечно, не только к песне и стиху относит читатель это замечательное определение, но и к любимому литературному произведению и от любого литературного произведения требует, чтобы оно «поднимало класс», чтобы оно сокрушало старое и утверждало новое, чтобы оно звало вперед и помогало прокладывать дорогу в будущее.

Это — главная наша дорога, главное направление. С какой бы тщательностью, с применением каких бы великолепных эпитетов ни расписывались закат или цветение редьки, они так и будут закат или цветение редьки, а не явление большой литературы, не явление, которое взволнует общество.

Поменьше бы этой цветущей редьки во всем — и в художественной литературе, и в искусстве. Шире станут просторы, яснее цели и отчетливей наше главное направление.

1955

ДОРОГОЙ ПОБЕД

Недавно декабрьским днем я стоял на кладбище Пер-Лашез в Париже перед Стеной коммунаров. Буквы на сером камне рассказывали о том, что в земле у подножия стены спят вечным сном парижане, павшие за Коммуну в мае 1871 года.

На эту землю, политую кровью расстрелянных героев, чьи-то руки опустили пучок бледных зимних фиалок.

Думалось о тысячах тысяч людей, которые во все эпохи жизни человечества, во все века, начиная от Спартака, от его воинов, а может быть, и намного раньше, поднимали мечи против господ и поработителей, против тиранов и эксплуататоров.

Они сражались по-львиному, не жалея ни крови своей, ни жизни, лишь бы добыть свободу, отвоевать хоть немножко счастья и радости.

Но ни свободы, ни радости, ни счастья никто из них так и не смог обрести никогда. Сколько их, этих стен и могил, по всему свету! И далеко не все они отмечены хотя бы вот таким одиноким букетиком фиалок.

И еще подумалось о великой партии, о Коммунистической партии нашей Родины, о партии, которая впервые в истории человечества сумела повести дело так, что люди, поднявшиеся на борьбу за свободу, за счастье, за радость, одержали полную победу, свергли старый строй насилия и на огромных пространствах шестой части земного шара утвердили власть рабочих и крестьян, власть народа — Советскую власть.

В эти февральские дни открывается XX, очередной партийный съезд.

Будничное слово — «очередной». Но вся более чем полувековая история партии свидетельствует о том, что каждый очередной съезд указывал нашему народу пути в жизнь отнюдь не будничную, в жизнь, полную героики, высоких стремлений и помыслов и величайших свершений.

Еще мальчишками бегали мы по Ленинграду, отыскивая в Лесном и за Нарвской заставой те здания, в которых под охраной дружинников-рабочих заседал VI съезд партии. После этого съезда, взявшего курс на подготовку вооруженного восстания, начался штурм старого мира, началась Великая Октябрьская социалистическая революция.

И это не были будни.

Седоголовые мужчины и женщины, которых встречаете вы сегодня в директорских кабинетах наших про-мы тленных гигантов, в партийных комитетах, в министерствах, — они были комсомольцами, они еще только мечтали о вступлении в партию, когда собирался XIV съезд. Со школьной скамьи многие из них пошли в каменщики, бетонщики, арматурщики — на стройки. Они сделали это потому, что XIV съезд выработал программу индустриализации страны, программу ее промышленного укрепления и роста, программу освобождения от всякой иностранной зависимости в экономике. Началась горячая, страдная пора.