Сердцем советского агрегата тоже был стандартный термоядерный блок энергетической установки. Однако Сергей перемонтировал его, использовав для проходки сам плазменный луч. Лед и заключенные в нем минеральные обломки не просто испарялись, а распадались на составляющие элементы, которые в виде плазменной струи выносились наружу.
При работе американского агрегата устье шахты напоминало гейзер в момент извержения, а когда на смену американской Сергей включал свою установку, оно превращалось в небольшой вулкан. Естественно, что обе установки управлялись дистанционно. Они обеспечивали проходку со скоростью до десяти метров в сутки и обладали каждая своими достоинствами и недостатками. Скорость проходки у американской установки была немного меньше, но во время ее работы можно было следить за составом минеральных обломков, включенных в лед. Они выносились на поверхность в струе пара почти неизмененными. При работе советской установки скорость проходки возрастала, но минеральные частицы полностью уничтожались.
Несмотря на то, что при включении обе установки работали прерывисто, краткие энергетические импульсы чередовались с охлаждающими продувами ствола — тепловое воздействие на ледяные стены шахты было значительным. Ствол постепенно расширялся, а в устьевой части вскоре превратился в воронку, обращенную раструбом к поверхности. Это обстоятельство затрудняло подъемы и спуски оборудования и людей. А людям приходилось спускаться в шахту ежедневно для документации пройденных отрезков ствола, взятия проб льда и минеральных включений, профилактического осмотра энергетических установок, кабелей, канатов. Вахты обычно работали в две смены: одна осуществляла проходку, другая, после четырехчасового перерыва, спускалась вниз для документации и осмотра оборудования.
Очередь Кирилла в первый раз подошла, когда забой шахты находился на глубине восьмидесяти метров от поверхности. Вахту вместе с Кириллом нес Сергей, подменявший одного из марсовщиков, занятого срочным ремонтом геофизических приборов на главной Базе. С американской стороны участниками этой вахты оказались доктор Фред Лесли и темнокожий Гибби.
Они встретились возле устья шахты, где американцы, прилетевшие часом раньше, ждали своих соотечественников.
— Мы уже приняли вахту, — объявил Кирилл, поздоровавшись с американцами, — наши сейчас улетают.
— Мы еще нет, — тряхнул головой Лесли, — наши там, внизу.
Он указал на отверстие шахты. Его дымчатые очки зеркально блестели под прозрачным яйцевидным шлемом.
— Спустились снова? — удивленно спросил Кирилл.
— Понятия не имею. Мы их еще не видели.
Небольшой самолет с красными звездами на голубом корпусе взлетел из-за расположенных невдалеке полусферических построек лагеря. Сделав круг над шахтой, он прощально качнул крыльями и взял курс на восток. Кирилл помахал рукой ему вслед.
— Нашим тоже следует поторопиться, — заметил Фред, — по пути сюда мы пересекли зону урагана. Она явно расширялась.
— Думаете, дойдет и к нам? — встревоженно спросил Сергей.
— Нет, но может накрыть нашу станцию. Ветер дул к юго-западу.
— Мы здесь под защитой плато. — Кирилл указал на север. Сильные ураганы, вероятно, обходят стороной это место. Не случайно тут совсем немного песка и щебня. Лед залегает близко от поверхности.
Все взглянули на противоположный край воронкообразного устья шахты, где под трехметровым слоем кирпично-красного щебня лед голубел и искрился в неярких лучах утреннего солнца.
— Наш геофизический прогноз оказался точным, — усмехнулся Фред Лесли. — Три метра наносов, затем лед… Пока все о'кэй!
— Надо было все-таки пробурить контрольную скважину, пробормотал Сергей, — потом начинать шахту.
— Все будет о'кэй, коллега, — снова усмехнулся Лесли, похлопав Сергея по голубому наплечнику скафандра. — Вот увидите — двести двадцать-двести тридцать метров льда, под ним скальное основание — древний рельеф Марса. Шахта — это сразу масса информации. По древнему рельефу от нее можно повести боковые рассечки. Можем встретить малоизмененные породы.
— Ему нужно не просто скальное основание. — Сергей повернул голову в прозрачном шлеме и взглянул на Кирилла.
— Я знаю, да, я знаю, — сказал Лесли, — коллега Кирилл хотел бы сразу найти свою працивилизацию. Этого не могу обещать. — Он рассмеялся. — Боюсь, одной шахты окажется мало.
— Безусловно, мало, — согласился Кирилл, — но одной мы не ограничимся. Кроме того, здесь мы можем встретить дно моря древний марсианский шельф.
Придерживаясь за один из канатов, уходящих на глубину, снизу медленно поднимались две фигуры в звезднополосатых скафандрах.
— Эти пешие прогулки вниз и вверх-сомнительное удовольствие, — заявил Морстон, выбираясь на поверхность, — даже при здешней силе тяжести. То ли еще будет, когда шахта углубится. Надо что-то придумать, Фред! Займитесь-ка в свободное от вахты время. Я рад, что на этот раз все кончилось. Мы с ним устали. — Он обернулся к своему напарнику, шлем которого вынырнул из шахты.
Кирилл протянул руку, чтобы помочь американцу выйти на поверхность, и узнал Джерри Гиббсона.
— Вы? — воскликнул Кирилл. — Здесь? Значит, все хорошо? Поправились?
— Почти, — вымученно усмехнулся Джерри, — во всяком случае мне много лучше. Благодарю вас.
— Да, у нас уже нет больных, — процедил Морстон. — С фантомной лихорадкой покончено.
— А что там внизу? — спросил Сергей. — Есть что-нибудь новое?
Морстон раздраженно дернул головой:
— Нет… Лед, как и вчера и неделю назад. Такой же, как тут, наверху.
— Почти без минеральных включений, — добавил со вздохом Джерри Гиббсон. — Я сейчас взял пробы в забое. Они тут. — Он похлопал по наружному футляру на своем скафандре. — В вахтенном журнале все записано…
— Агрегаты в рабочем состоянии? — поинтересовался Сергей.
— Оба агрегата в полной готовности, коллега, — тихо сказал Джерри Гиббсон. — Можно начинать любым. Однако взял бы на себя смелость посоветовать работать вашим. На достигнутой глубине наш уже не создает нужного давления. Шахта не успевает проветриваться от перегретого пара. Ледяные стены кое-где начали плавиться, образуются большие каверны, ледяные сталактиты. Все это осложнило подъемы и спуски…
— Нам надо торопиться, Джером, — прервал Морстон. — Фред видел зону урагана. Мы можем не успеть…
— Конечно, отправляйтесь, — махнул рукой Лесли. — Сами разберемся. Мы все тут не первый раз.
«Кроме меня», — подумал Кирилл.
Перед пуском агрегатов Кирилл и Фред Лесли спустились в забой шахты. Пока Лесли проверял аппаратуру, Кирилл внимательно осмотрел нижний участок ствола, пройденный за последнюю смену. Зеркально блестели ледяные стены, отражая свет фонарей, укрепленных на шлемах скафандров.
Внизу у забоя ствол был идеальным, словно его прорезал острый нож в мягком податливом материале. Выше в ледяных стенах темнели каверны и углубления. Больше их было в кровле над головой, но и поверхность, по которой пришлось спускаться к забою, изобиловала неровностями и впадинами.
Лесли, закончив проверку, подошел к Кириллу.
— Джером, конечно, прав, — сказал он, — проходку придется вести вашим агрегатом. А этот, — он толкнул ногой второй аппарат, — поднимем наверх и будем думать, что с ним делать.
— Переремонтировать на плазменный режим, как у нашего? Кирилл вопросительно взглянул на Лесли.
— Едва ли получится. Во всяком случае, тут в вахтовом лагере это исключено.
— Надо посоветоваться с Сергеем. Он у нас главный энергетик.
— Однако не волшебник, — усмехнулся Лесли. — Поехали наверх?
— Подождите, Фред… Я хотел спросить… Фантомы в ваших краях… больше не появлялись?
— Нет… А у вас?
— В окрестностях главной Базы тоже нет.
— Ну а подальше?
— Не знаю… Однажды наблюдали странные ночные вспышки. Кирилл кратко рассказал о событиях последней ночи во время экспедиции на север.
— Я слышал о подобных явлениях на Марсе, — задумчиво сказал Лесли, — да, они отмечались предыдущими сменами. Кажется, в нашу никто ничего такого не видел. Профессор Джикс считает их разновидностью полярных сияний. Правда, наблюдались они в средних широтах…