Она сидела на лавочке и любовалась чистым вечерним небом. Ее переполняли чувства. Она решила, что должна отпраздновать воплощение новой внезапной мечты и начало новой жизни. Она зашла в Monoprix и купила маленькую бутылочку Mercier. Ощущение праздника не покидало ее ни на секунду. Это было чудесно.
Она не представляла, каким образом будет руководить редакцией газеты, но даже не думала составлять план действий. Вселенная обо всем позаботится, ‒ думала она.
Когда Эстель приехала домой, было уже поздно.
Доминик был дома. Он пил кофе и листал путеводители.
‒ Привет. Что-то ты загулялась сегодня.
‒ Сегодня со мной случилось чудо.
‒ Надо же…
‒ Я серьезно. Изабель назначила меня главным редактором своей газеты.
Доминик поднял глаза. Кажется, он был в замешательстве.
‒ Правда?
‒ Правда.
Эстель смотрела в глаза Доминика и пыталась угадать, о чем он думает. Может, о завтрашней экскурсии? Или о новом маршруте? Может, о том, как в ближайшее время изменится его жизнь?
‒ Я рад.
Эстель была в шоке. Доминик радовался ее успеху. Впервые в жизни. Искренне. Это было невероятно мило. В его глазах была эйфория. Удивительно. Она никогда не видела его таким счастливым. Неужели мысль о том, что с ней случилось чудо, доставляет ему удовольствие?
Да… Доминик был рад успеху Эстель. В одно мгновение с ним (с его душой, с его сердцем) начало происходить нечто невообразимо хорошее.
Это было уже второе чудо за вечер. Эстель могла смело утверждать, что ее жизнь похожа на сказку. Сегодня она ляжет спать с ощущением праздника. И это ощущение останется с ней навсегда. При этом ее жизнь будет идти своим чередом. Она будет просыпаться, делать зарядку, выходить на балкон и вдыхать свежий воздух чудесного парижского пригорода, варить кофе, спускаться в булочную за свежей выпечкой, завтракать, читать утреннюю газету, провожать Доминика в дальние поездки, гулять по парку, приезжать в Париж, общаться с Адель и Мадам Бокюз, писать новые истории и руководить редакцией газеты. Вечером она будет заниматься йогой, гулять по Латинскому кварталу, наблюдать за жизнью парижан и делать важные пометки в своем блокноте.
Сердце Эстель было полно любви. Она пообещала себе радоваться маленьким чудесам. Каждый день. Каждую минуту. Наверное, она уже не раз давала себе подобные обещания. Но ее жизнь слишком часто начинается с нового листа. К чему помнить надежды и мечты, оставшиеся в прошлом?
‒ Отпразднуем?
Третье чудо за вечер. Доминик предлагает отпраздновать ее маленькую победу.
‒ Идем в ресторан?
‒ Можем пойти в ресторан. А можем залезть на крышу и открыть бутылку шампанского. Это твой праздник. Выбор за тобой.
Эстель немного растерялась. Она бы с радостью отпраздновала свою победу в ресторане, на крыше и в парке. Она бы праздновала ее каждый день, делая себе приятные сюрпризы.
Но сейчас ей хотелось на крышу. Пожалуй, трудно было придумать что-то более романтичное.
‒ Я хочу на крышу. У нас ведь есть бутылочка Mercier?
‒ Конечно. Я знал, что рано или поздно ты приедешь и купил целый ящик.
Хм… А ведь Доминик с нетерпением ждал ее приезда. Купить ящик шампанского в надежде, что девушка приедет в гости… Это еще более романтично, чем пить шампанское на крыше.
Да… Эстель предстоял романтичный вечер. А завтра она обязательно расскажет о своем успехе всему миру: маме, Мадам Бокюз, Адель. И плевать на то, что раньше она никогда не делилась личными историями. Пора действовать нестандартно, осваивать новые шаблоны поведения и впускать в свою голову новые смелые мысли. К чему это приведет? Возможно, к чему-то волшебному. Или необычному. Или изумительному. Какая к черту разница!
– Я хочу шампанское с пирожными.
– Значит, будет шампанское с пирожными. Ты, наверное, хочешь что-то из серии Мадам Бокюз?
Эстель подумала, что ослышалась. Но нет. Доминик помнил, кто такая Мадам Бокюз, помнил, что она сочиняет восхитительные кондитерские произведения и любит дарить людям свою любовь. Он помнил историю счастья Месье и Мадам Бокюз.
– Я бы не отказалась от лимонной тарталети с кремом Шантийи. Но они есть далеко не во всех кондитерских…
– Не волнуйся. Я достану их из-под земли.
Доминик надел куртку и вышел из дома. Эстель была в смятении. Одно было ясно наверняка: если день завершится прекрасным ужином на крыше и фееричным откупориванием шампанского (Mercier – это лучше, чем Veuve Cliquot или Don Perignon, это лучшее шампанского на свете, а уж в сочетании с сыром бри или черной копченой колбаской оно приобретает совершенно изумительные нотки), то она на мгновение станет самым счастливым человечком на планете. Такие чудесные дни выдаются нечасто. Надо бы снимать фильмы по таким дням. В такие дни есть место не только чудесам, но и мистике. В такие дни хочется не только пить шампанское на крыше, но и кричать о своем счастье.