У изгоев нет фамилий. Никто не знает, где и чем они существуют. Одни шепчутся, что маргинадо спят и едят вместе с пауками, другие говорят, что отщипенцы живут прям в царящемся вокруг мраке. А кто-то считает, что они и есть мрак.
***
Наши дни.
- Да я забыл, когда последний раз мылся!
- Даже детей мыть уже нечем, а ты всё о своей шкуре печёшься, Гари!
- Вода практически закончилась, надо идти, командир, - вполголоса сказал Берт, наклонившись ближе к уху Рика.
- Так... молчать, я сказал! - Рик не любил повышать голос и обычно этого не требовалось. Но сегодня собралось много народа. Все хотели пить, да и поесть плотно давно уже не удавалось. Парень сам понимал, что надо идти. Но... - Рауль пока запретил идти к паукам. Не время. Расходимся, меняем дозорных по периметру, остальные за камнем для огня. Всё.
На этой планете существовал необычный камень: на вид похож на наш янтарь, но неплохо горел, при этом не дымился, но жАру давал много. В каждой хижине посередине было оборудовано место для огня из камне. Единственный минус - пауков в долине камня бывало много. Все молча поднялись и пошли исполнять приказ. Командир прекрасно и сам понимал, что скоро припасы закончатся, и снова надо будет идти. Но все же доверял в этом вопросе больше Раулю, да и главным в лагере был именно этот мужчина. А вот камень действительно нужен был: ведь его тоже оставалось совсем мало, а ночи все холоднее и холоднее, порой даже днем приходилось разжигать костер, чтобы согреться.
- Берт, мне нужна твоя помощь. Пойдем-ка в штаб, - поднявшись с большого камня на котором сидел, сказал Рик.
- Что-то случилось? - спросил его друг.
- Рауль просил зайти к нему. Какой-то серьезный разговор. Да и на карту не было бы лишним еще раз взглянуть.
- Мне кажется, ты ее уже сам можешь по памяти нарисовать, столько времени провел над ней, - сказал Берт и искоса глянул на Рика.
- Да. Но я хочу кое-что показать тебе. Мне показалось это странным.
- Хорошо.
Рауль вышел из штаба, которым служило прорубленное прямо в скале сооружение порядка двухсот лет назад. К нему направлялись двое парней из его отряда. Им было не больше 18 лет, но они были сильны и умны, Рауль доверял им, Рик ему был практически сын, но, конечно же, мужчина не делил своих людей на приближенных и не очень, у него больше не было любимчиков. По крайней мере, в открытую.
Глава 3. Люди из пещер. Трудный выбор.
Никто не хотел возвращаться на Землю. Пусть здесь на DDV не рай, но мы привыкли. А там? Что ждет нас там? А вдруг радиация всё убила и наш бывший дом теперь просто ничто? Пепел, разруха, ни воды, ни еды, а что хуже еще и кислорода нет. Ведь взрыв был колоссальный. Он мог уничтожить всё.
«Ведь как-то изгои выживали 200 лет без запасов, привезенных с Земли?»
"Мы могли попробовать сотрудничать с ними, чтобы они научили нас жить на этой планете беп привычных нам запасов, которые не вечны."
«Мы не знаем, кто теперь есть изгои. Люди ли они, как и мы, или переродились в еще более худшие существа, чем пауки.»
Время шло, люди начали умирать с голоду, кто-то от обезвоживания. Потом пришла неизвестная ранее болезнь. Человек ложился спать вполне здоровым, а на утро его находили мертвым и почерневшим. Ходили слухи, что так правительство убирает неугодных. Потом и вовсе поставили перед людьми выбор - еды-воды на каждого осталось на две недели. Корабль, который полетит на Землю, необходимо еще ремонтировать и сколько это займет, никто не знал. Отец, как и многие взрослые, пошел на добровольную смерть, так как правительство обещало - если кто-то пожертвует собой, его норму запасов передадим тому, кому он ее захочет отдать. Неделя. Мой отец подарил мне жизнь в девять не таких уж безоблачных, но все же счастливых лет и семь неимоверно долго тянущихся дней в безмерной тоске и огромных грузом вины на сердце. Он дал мне шанс дожить до своего девятилетия. «Корабль отремонтируют, и вы спасетесь. Ты уже взрослая сильная девочка, ты справишься. Наше счастье - в тебе, звездочка», - сказал они мне и ушел. Тогда, в тот момент я еще не знала, что это наша последний разговор, что больше не обниму папу никогда. Если бы знала, то не молчала, сказала, как сильно его люблю, обняла бы крепко-крепко... Но я была ребенком, которого почему-то единственный родной человек оставляет одну. Я стояла, смотрела ему вслед, силясь не проронить ни слова, не закричать, не побежать за ним. Я же сильная, я уже взрослая.