Она осторожно поднялась, морщась от боли. Винстон остановил кровь, но рану толком не заживил, и ей бы не помешал сейчас какой-нибудь эликсир и пара дней в собственной кровати. На дрожащих ногах Ева встала и подошла к двери, дернув за ручку. Закрыто.
— Как будто, если я сбегу, они меня не найдут, — закатив глаза, прошипела шпионка со стажем.
На ее руках были надеты ограничивающие браслеты, которые не просто сковывали руки, но и не позволяли пользоваться эфирными способностями. Стало ясно, что Рид держат здесь, как подозреваемую. Точно, как тогда…
Наручники говорили о том, что теперь никто не боялся ее эфирных навыков, а вот ей стоило хорошенько подумать, что говорить в свое оправдание. Она — последняя, кто видел генерала Вагнера живым. Именно с ней он вышел в сад, где его и убили. Адепты Тьмы не прощают таких совпадений. И если она не умерла от рук противника, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
От этой мысли у Евы закружилась голова и потемнело в глазах, она села обратно на кушетку, пытаясь осознать, как смерть генерала помешает планам Ахмельна по покорению Вусмиора. Леорик славился преданностью и жестокостью, с армией верных эпигонов он едва ли не выжигал целые поселения тех, кто отказывался подчиняться власти лорда Орла. А чего стоили поиски эфиристов с редкими способностями, а затем, если они не подходили для службы Правителю — их убийствами, из которых сделали целое представление, как сегодня…
Но еще хуже убийство Вагнера скажется на обычных жителях. В попытках найти виновных эпигоны по приказу разъяренного Правителя могут казнить любого. И никто им не запретит. Лорд Орел одобрит любые методы, а уж по части жестокости ему не было равных. И кто знает, каким будет новый генерал. А главное — кто?
Мысли Евы роились в голове, но она старалась не думать о предстоящей встрече с Равеном. Стоит ей хоть на секунду показать свою слабость или страх — ей конец. Именно поэтому он держал ее при себе, как ручную собачку, и спускал с крючка лишь тогда, когда ему это было нужно. Все остальное время она была обязана вести себя спокойно и послушно. Но самое главное — предано. И сейчас эта преданность пошатнулась.
Послышались громкие и уверенные шаги. Ева сделала глубокий вдох, убрав руки от шеи, где пальцами нервно перебирала колье. Дверь кабинета с грохотом распахнулась, и на пороге возник силуэт высокого мужчины с идеально прямой осанкой. Рид узнает Галбрейта из сотен других, как и второго человека, вошедшего в комнату. Симбионт, который мог прочитать ее воспоминания, помогал Равену держать под контролем всех своих подопечных. И в особенности Еву.
— Сядь, — Советник взял стул и поставил напротив стола.
Она не прятала глаза, лишь, стараясь соответствовать своему куратору, прошла с прямой спиной мимо симбионта и села. Лысый парень по имени Стефан не носил эпигонской татуировки орла на шее, как знак поклонения Правителю Амхельна, а сделал профиль хищной птицы на всю правую часть лица. Тех, кто впервые сталкивался с ним — это пугало едва ли не больше самого процесса симбиоза. Но с ним Ева была уже давно знакома. Галбрейт проверял ее почти после каждого задания, на случай, если она вздумает обмануть его или предать.
Стефан сел напротив. Его внешний вид всегда вызывал у Рид отвращение, но куда больше ее раздражала самодовольная улыбка с виднеющимися желтыми зубами. И причиной этой улыбки была сама Ева, а точнее, ее воспоминания.
— Ева, я так соскучился!
— А я нет, — огрызнулась она.
— Твои воспоминания — самое лучшее в моей работе. Ты же знаешь, как они порой… увлекательны, — его улыбка стала еще шире, а он похотливым взглядом пробежался по ее наряду.
Рид не поручали кровавую работу — для этого ее способности не были предназначены — как правило, ей нужно было разговорить нужных людей или кого-то заманить в логово генерала в поисках необычных способностей. Такие задания сложно выполнить, не прибегнув к искусному соблазнению, что доставляло особое удовольствие Стефану, подглядывающему ее воспоминания. Поэтому при каждом сеансе симбиоза с ним Ева думала, что когда-нибудь точно засадит нож ему в шею.