— Сгруппироваться! Защищать тыл! Не упускайте из вида кукловода, — молниеносно командовала Джоан, а стражи спешили исполнять ее приказы, отбиваясь от мертвецов и пытаясь не дать сбежать некроманту. Тот же, чувствуя численное превосходство, уже окружил себя неприступной стеной из оживших мертвецов.
— Дилетант, — скептически хмыкнула Дженнифер и подняла вверх руку с ярко зажженной скверной. Десятки утробно рычащих зомби в тот же миг разом умолкли, замерев перед удивленными стражами. — Отступить!
— Что??? Какого Всадника… Вернитесь! — истошно вопил некромант посреди улицы, беспомощно махая руками, объятыми зеленым огнем, но мертвецы, все как один, перестали его слушаться, подчиняясь новой хозяйке.
— Попался! — ликующе воскликнул паренек, который совсем недавно хотел арестовать Дженнифер, и ловким взмахом кнута обвил по рукам и ногам некроманта-неудачника.
Пока все стражи удивленно оглядывались по сторонам в попытке понять, почему зомби перестали атаковать, Джоан Берч тут же кинула уничтожительный взгляд на балкон третьего этажа стоящего рядом дома.
— Можешь не благодарить, — одними губами проговорила Эфрейн и, щелкнув пальцами, потушила изумрудное пламя. Все мертвецы в этот момент безжизненно рухнули посреди улицы.
Посчитав дальнейшие события под балконом невыносимой скукой, Дженнифер предпочла скрыться из виду, пока никто из присутствующих на поле боя не заметил ее участия. Или пока подруге Леди Тали не пришло в голову доложить своей начальнице, что Эфрейн вновь нарушила очередной запрет.
Резко задернув шторы на окнах, Джен недовольно скрестила руки, надувшись, словно это уже случилось. И была совершенно не удивлена, когда через пару часов услышала звонок Клауса на свой циркуляр.
— Советник Берч, надеюсь, вы не звоните мне, чтобы сделать очередной выговор?
— Дженнифер… — устало вздохнув, Клаус сделал небольшую паузу. — Ты же взрослая и умная девочка, и должна понимать, что любой необдуманный шаг будет иметь последствия. Джоан опросила весь свой отряд после случившегося. К счастью, никто кроме Квентина Хоука не в курсе, что рядом с местом, где произошло нападение, живет самая сильная некромантка Вусмиора. Твоя помощь бесценна, но наши стражи и хранители вполне способны постоять за себя. Не стоит ради них раскрывать свое местонахождение.
— Зато теперь мы можем узнать, откуда взялись все эти новоявленные некроманты. Это ли не хорошая новость⁉ Твоя бывшая, надеюсь, не убила из-за меня в порыве гнева нападавшего во время ареста?
— Дженнифер!
— Что? Мне не меньше вашего нужно понять, кто за этим стоит — кто-то из свиты моего брата или ученики Бэзила Касадо. Если Арнлейв склонил на свою сторону ректора академии Мармиати-Ай, то значит все, что происходит сейчас в Эстере — только цветочки, — по затянувшейся паузе в ответ Джен подозрительно хмыкнула. — Клаус, ты же должен понимать, что в этой войне не выиграть, не рискуя.
— Я бы предпочел думать, что у нас еще есть шансы избежать войны, — снова тяжело вздохнул Советник. — И не говори, что тогда мы уже проиграли. Пока ситуация все еще под нашим контролем.
— В том-то и дело, что пока, — фыркнула Эфрейн. — Смерть побери, если бы не страх попасться в руки брата раньше, чем мне удастся расквитаться с Арнлейвом, я бы уже давно уехала из Эстера.
— Что, и со мной не попрощалась бы? — хитро спросил Берч, а Эфрейн отчетливо представила его улыбку в этот момент.
— Разве что только с тобой, — нервно выдохнула Дженнифер, понимая, что злится на него уже гораздо меньше.
— Смысл жизни не только в отмщении…
— Твоей, может быть, а моей именно в этом, — оборвала она Клауса. — И вообще, не заговаривай мне зубы! Неудивительно, что ты стал Советником, заболтаешь кого угодно! Мне только непонятно, как твой брак распался, с таким-то талантом!
На этот раз инфанта перешла черту и очень остро почувствовала это в резком и холодном молчании, которое, казалось, передавалось через эфирные сети с другого конца города.
— Потому что я сам подал на развод, — лишь ответил Берч.
— Она так и не разрешает видеться тебе с сыном? — искренние отцовские чувства Клауса, которые Джен никогда не видела от правителя Мармиати-Ай, пробудили в ней давно забытое чувство совести. Все-таки ей не стоило тогда выходить из кухни, возможно, и скандала бы удалось избежать.