Мы с Юрой (он, конечно, тоже пришел повидаться со старым другом) спросили, какая поездка запомнилась доктору больше всего.
– Путешествие по океану, – ответил он. – На корабле «Академик Борис Петров»…
Так мы узнали еще об одном интересном событии. И тоже – случайно лишь потому, что удачно задали вопрос…
Оказывается, еще в 1986 году Минздрав пригласил тридцать научных работников совершить путешествие на корабле, побывать в разных странах Европы и Америки. Был среди приглашенных и доктор Умаров.
– Очень интересная была поездка, – рассказывал Мухитдин. – В Афины мы попали как раз во время ежегодной конференции медиков. При нас обсуждали, кого из врачей Греции наградить премией Гиппократа, как лучшего врача года… А потом меня попросили немножечко поработать – проверить по пульсу здоровье участников конференции… Ну, и когда они убедились, что я ставлю точные диагнозы, мне вдруг тоже сказали, что я удостаиваюсь этой награды… Я считаю, очень почетной, особенно для иностранца…
Вот так и зашел за столом разговор о пульсодиагностике. Но не сразу, а попозже, когда гости разошлись. Очень серьезным и важным стал для меня этот разговор, о котором я мечтал уже много месяцев.
Дело в том, что благодаря знакомству с доктором я соприкоснулся с тайной пульсового кода и она все больше волновала меня. Раздобыв труды Ибн Сины, я с особенным, можно сказать, жгучим интересом читал ту часть его «Канона», которая озаглавлена: «Учение о пульсе». Я не переставал удивляться, как удавалось Ибн Сине так просто, доступно и интересно рассказывать о таких сложных вещах…
Пульсы оживали на листах книги. Они звучали – я слышал их музыку. Казалось, я вижу артерию, в которой ритмично пульсирует жизнь… Вот под одной из точек прослушивания – а всего их три – нервно проскакала испуганная «газель». А вот завилял «мышиный хвост». Саму-то мышь не видно, она за кустом спряталась… А чуть поодаль бугорком поднялся кусочек земли. Это не торопясь прополз «червяк», поиграв своими кольцами. А тут – непонятный зверек, больной, как видно: он «дрожит», извивается, как «скрученная нитка».
– Все это хорошо представляешь себе, читая книгу. Но как это услышать? Расшифровать? Почему эти сигналы такие разные? Почему… – Я не закончил фразу, понимая, что задаю Мухитдину слишком много вопросов. Я вспомнил вдруг мальчишку, которого видел в Намангане, в кабинете у Мухитдина. Он сидел рядом со мной у окна, этот смуглый десятилетний узбекчонок, и не отрываясь смотрел на доктора, который слушал пульс молодой женщины, видимо, его мамы. Он не только смотрел – он тоже прослушивал пульс на своей руке и губы его беззвучно шевелились… Конечно, он сам был доктором в эти минуты и уж наверно ему не меньше, чем мне хотелось узнать, что там слышит табиб…
А Мухитдин, будто угадав мои мысли, улыбнулся и положил пальцы на мою руку. Другой рукой он притянул к себе лист бумаги, взял карандаш… И вот на листе начала появляться зигзагообразная синусоида. На каждой стороне синусоиды было по семь зигзагов. «Каждый зигзаг – это всплеск артерии», – решил я. Но тут на листе под первой синусоидой появилась вторая, за ней – третья…
– Все это – твой пульс, – сказал Мухитдин. – Три точки я прослушиваю, да? Первая – и он ткнул пальцем в верхнюю синусоиду – рассказывает о работе сердца, толстого кишечника и желудка. Вторая…
Это была лекция, она же – и наглядный, с демонстрацией метода, урок – очень долгий и в то же время до предела сжатый и краткий. В Китайской системе пульсодиагностики, с которой очень схожа восточная система, работе пульса посвящено множество томов… Так можно ли рассказать за один вечер хотя бы о главном?
И все же в эту ночь я узнал многое.
Помимо «простых» показателей – ритм, частота, сила удара, угол падения, мягкость артерии и т. д. – пульс имеет множество других, более сложных характеристик, помогающих диагностировать. О некоторых из них мне и рассказал доктор.