Выбрать главу

Таким образом, граничная сфера Луны есть конец воздуха и начало эфира. Над Луной лежит чистое и полное вечного света [пространство], мы же [не видим этого эфирного света], но воспринимаем ночью звезды и прочие светила как [светящие] из темноты. Из всего этого понятны причины исчезновений Луны в ночное время. Однако из-за наклона зодиака и многообразных изгибов путей Луны, о чем уже сказано [в §41—43], оба вида ее исчезновения, [новолуния и затмения], не повторяются регулярно, например, раз в месяц, да и вообще движение небесных тел не всегда и не на каждом дробном отрезке в точности соответствует расчетам.

11. (8) §49 Изложенная схема позволяет смертным умам воспарить к небу и как бы раскрывает перед ними, созерцающими мир с этой высоты, размеры трех наибольших тел Вселенной. Луна, конечно, не могла бы заслонить от Земли все Солнце, встав между ними, если бы Земля была больше Луны[25]. Огромность Солнца явственно выступает в соотношении с обоими остальными телами, так что нам здесь нет нужды обсуждать эти размеры на основании свидетельства глаз и логических рассуждений.

§50 Солнце огромно уже потому, что деревья, разбросанные на расстоянии скольких угодно миль[26] друг от друга, дают одинаковые [по направлению] тени, как если бы [Солнце] было центром всего пространства[27]. А также потому, что для всех обитающих в южных странах оно в равноденствия стоит прямо над головой. И еще потому, что у тех, кто живет около северного тропика, тени в полдень падают на север, а при восходе — на запад, чего никоим образом не могло бы быть, если бы Солнце не было несравненно обширнее Земли. Наконец, когда Солнце встает из-за горы Иды, оно превосходит ее по ширине, далеко перекрывая ее справа и слева — и это в особенности [доказательно, если учесть, что оно] отделено от нее столь большим промежутком.

§51 О величине Солнца можно с уверенностью заключить из затмений Луны, подобно тому, как о малом размере Земли свидетельствуют затмения Солнца. Дело в том, что очертания тени могут быть троякого вида. Очевидно, что если тело, отбрасывающее тень, такого же размера, как источник света, то тень будет в форме колонны и бесконечна. Если это тело больше источника света, тень будет иметь форму спрямленного мотовила, будет наиболее узкой вначале, а дальше уходить в бесконечность, подобно как [и в первом случае]. Если тело, отбрасывающее тень, меньше источника света, получится тень, суживающаяся к концу в острие. Такова тень Земли, наблюдаемая при лунном затмении. §52 Отсюда вытекает вне какого-либо сомнения, что Солнце по размеру больше Земли.

Впрочем, о том же молчаливо свидетельствует и сама природа: ибо почему в разделении времен года зимой Солнце отступает, чтобы дать Земле освежиться сумраком [более долгих в этот сезон] ночей? Если бы оно так себя не вело, оно конечно сожгло бы [все на Земле], столь велик его размер. Впрочем, частично выжигать Землю оно успевает.

12. (9) §53 Из римлян первым, кто обнародовал разъяснение солнечных и лунных затмений, был Сульпиций Галл, в то время военный трибун, а потом он был консулом вместе с М. Марцеллом. За день до того, как царь Персей был разбит Павлом, этот полководец привел Сульпиция на военное собрание, чтобы тот предсказал затмение. [Сделав это, Сульпиций] избавил войско от страха. Вскоре после этого он еще и написал [о затмениях] книгу[28]. Среди греков же первым начал изучать затмения Фалес Милетский, который в четвертый год 48-й олимпиады, в 170 год от основания Рима[29] предсказал случившееся при царе Алиаттесе[30] солнечное затмение. Потом Гиппарх предсказал движения Солнца и Луны на 600 лет [в книге, куда он] включил также способы исчисления месяцев, дней и часов у разных народов, [описание их] местообитаний и внешности. Не имея советников, кроме самой природы, он [тем не менее создал труд, выдержавший] испытание временем.

§54 О великие люди, которые превзошли границы возможного для смертных, раскрыли установления божеств и избавили жалких смертных от страха! Ибо затмения светил неизменно внушали им боязнь каких-то преступлений и смертей. Известно, как силен был страх перед затмениями у таких возвышенных поэтов, как Стесихор и Пиндар[31]. Другие, заключая [при виде затмения Луны], что ее отравили и она умирает, пытались с помощью шума и грохота оживить ее. Афинского полководца Никия такого рода тревога настолько охватила, что он запретил выводить флот из гавани и тем нанес ущерб морской мощи государства[32]. Да будет прославлен ваш гений, о вы, кто истолковали законы небес и постигли природу вещей, найдя доводы более сильные, чем воля богов и людей!

вернуться

25

размеры трех наибольших тел Вселенной. Луна, конечно, не могла бы заслонить от Земли все Солнце, встав между ними, если бы Земля была больше Луны — говоря о размерах трех наибольших тел Вселенной, trium maximarum rerum naturae partium magnitudinem, Плиний под partes, «частями» имеет в виду «тела»: Землю, Солнце и Луну (хотя в других местах он не прибегает к такому обозначению). Он не совсем последователен, потому что и Венеру, наверное, должен был включить в число крупнейших тел, будучи уверен, что она «огромностью превосходит все другие светила» (magnitudine extra cuncta alia sidera est, §37). Слабость же довода в пользу того, что Луна больше Земли, удивительна. Но дело в том, что соотношения между светилами, а также и Землей, измеряемыми математически, для него суть нечто умозрительное и нисколько не мешают сопоставлять Солнце по величине, например, с горой Идой, как сделано в следующем параграфе (хотя Плиний мог бы убедиться, что даже по имевшимся у него данным гора по сравнению с Землей и Венерой, тем более с Солнцем — всего лишь песчинка). Эта нестыковка двух планов, чувственного и рационального, характерна не только для Плиния, но и для всей поздней античности и средневековья и послужила одной из причин тысячелетней устойчивости Птолемеевой парадигмы.

вернуться

26

скольких угодно миль — одна римская миля («тысяча шагов» — конечно, двойных) равнялась 1478,7 м.

вернуться

27

как если бы [Солнце] было центром всего пространства — здесь Плиний допускает возможность гелиоцентризма. К этому учению были близки пифагорейцы, а Платон «…в старости… пришел к выводу, что Земля занимает стороннее положение, тогда как срединное и главенствующее место подобает другому, более совершенному телу» (Плутарх. Нума, 11 // Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1994. Т. I. С. 78). Аристотель своими убедительными аргументами смело отверг авторитет своего учителя и почти на два тысячелетия склонил чашу весов в сторону геоцентризма. Ни Аристарх (см. примеч. 47), ни робкие напоминания Плиния и Плутарха о возможности альтернативы геоцентризму не могли подорвать геоцентрической парадигмы, которая была еще более укреплена математической астрономией Птолемея, а затем и рецепцией ветхо- и новозаветной космологии с ее величественным образом небес, развертывающихся и свертывающихся вокруг Земли, «как свиток».

вернуться

28

написал [о затмениях] книгу — в данном параграфе речь идет о событиях времен завоевания Греции Римом. В 168 г. до н. э. перед решающей битвой римлян, которых возглавлял Луций Эмилий Павел (ум. в 160 г. до н. э.), с македонским царем Персеем (213—166 до н. э.), по рассказу Тита Ливия, впрочем, не всеми принимаемом безоговорочно, «Гай Сульпиций Галл, войсковой трибун второго легиона… объявил, что грядущей ночью, между вторым и четвертым часом, Луна — и пусть никто не почтет это знаменьем — исчезнет с неба. И это… дело естественное, закономерное и своевременное, а потому и предузнаваемое и предсказуемое… Луна затмевается тенью Земли. Когда же… в указанный час действительно произошло затмение, то римским воинам мудрость Галла казалась почти что божественной, македоняне же усмотрели в случившемся… предвестие падения царства и погибели народа» (Тит Ливий. История Рима от основания города. М., 1994. Т. III. С. 513—514 [Liv. XLIV. 37, 9]). О судьбе книги, написанной Сульпицием, ничего не известно.

вернуться

29

в 170 год от основания Рима… — 585 г. до н. э.

вернуться

30

при царе Алиаттесе… — Алиаттес, царь Лидии в первой половине VI в. до н. э., вел с Милетом войну, закончившуюся миром вследствие «знамения богов» — упомянутого в тексте солнечного затмения.

вернуться

31

Стесихор и Пиндар — греческие поэты VI—V вв. до н. э. Затмению посвящен «Девятый пеан» Пиндара: «Солнечный луч, / Родитель наших очей… / Что измыслил ты, / Скрывшись средь ясного дня?.. / Несешь ли ты знаменье войны, / Или мор плодам… / Или погибельный мятеж» (Пиндар. Вакхилид. Оды, фрагменты. М., 1980. С. 197; пер. М. Л. Гаспарова).

вернуться

32

нанес ущерб морской мощи государства — в 414 г. до н. э. афинский флот, которым командовал Никий (470—413), попал в опасное положение на южном берегу Сицилии и должен был срочно отплыть (см. подробнее в сопроводительной статье, с. 369—370).