Постоялец тогда прожил две недели. Ни гостей, ни девиц – никого. Совершенно одинокий двухнедельный отдых с видом на Балаклавскую бухту. И с тех пор каждый год приезжал в гостевой дом Маргариты Павловны. Всегда в феврале. Был уже в этом году… И чего ему в сентябре захотелось да ещё и на месяц? Нет-нет, она очень рада. Все ему будут рады. И люди, и собаки, и даже коты, включая жирного кастрированного вислоухого британца, который никому дорогу не уступит, развалившись посреди лестницы. Никому, кроме Маргариты Павловны и Всеволода Алексеевича. Ну ей – понятно: она хозяйка. А его-то он только раз в год и видит! Но помнит. И даже иногда заседает с ним на террасе мансарды. Так что Всеволоду Алексеевичу Маргарита Павловна в мансарде не откажет. Как бы Светлане только всё объяснить? Закатит истерику, что любимого номера нет. Точно закатит. Ещё и к Всеволоду Алексеевичу будет холодна и презрительна. Лишь бы шпильки не отпускала. Да ему, как с гуся вода; это понятно. Но Маргарите Павловне – авторитет и марка заведения! Ладно. В общем, не самая большая проблема – Всеволод Алексеевич Северный. Он будет бегать, гулять и читать, иногда отъезжая на день или на два. Светкиных шпилек и не заметит. Да и обаяет он Светлану Павловну, к гадалке не ходи. А Маргарите Павловне будет чем заняться. Много тут народу, не совместимого друг с другом, будет в сентябре. На сей раз – очень много. Юбилей, будь он неладен.
Маргарита Павловна приняла душ, оделась. Сегодня – кровь из носу – надо заехать в БТИ[1], узнать, как там дела с амнистиями. Пока что её пятиэтажный корпус считается надворной хозяйственной постройкой. К нотариусу надо сегодня – заранее договорено… На стройку забежать. Чего-то они там с облицовкой пробуксовывают?.. На завтра банкетный зал под свадьбу заказан – значит, каждого постояльца лично оповестить о том, что в ресторане может быть немного шумно и, если это не слишком удобно, не подать ли ужин в номер? Дел по горло. Вот и пора. Хватит думать наперёд. Чему быть, того не миновать. А сейчас двор обойти, кухню проверить, в церковь забежать и за руль – в Севастополь.
– Доброе утро, Кубик! – поздоровалась Маргарита Павловна с толстой кривоногой дворняжкой, спешащей к ней из тени бамбуковой рощицы. – Это тебе! – Она достала из кармана сарафана косточку из жил.
У неё было четыре собаки. Но беспородный Кубик, подобранный прошлой зимой на набережной, был любимчиком, фаворитом. Набережная Балаклавы с её бездомными псами была неизбывной душевной раной Маргариты Павловны. Но разрешение на постройку собачьего приюта было не так-то легко получить, хотя, казалось бы… Дотаций у государства не просит. Но тут, поблизости, построить не дают: санаторно-курортная зона. Да и цены на землю… А всякие инспекции? Каждый требует взятку. Или, как один депутат ей заявил, собаками занимаются соответствующие службы! Вы, мол, чего из себя собачью благотворительницу строите, Маргарита Павловна? От налогов жаждете уйти? Под социально ответственную бизнес-леди маскируетесь?.. Ну ничего. Ещё сезон-другой, начнёт функционировать пятиэтажный корпус гостевого дома – и на барашков в конверте она заработает. Ничего другого этим депутатам, инспекциям, бюро и надзорам не требуется. Потерпите, собачки. Будут вам вольеры и регулярное правильное питание. И стерилизацию наладим, и пристраивать начнём. Если то, что президент Нэзалэжной Рохляндии и его родня наблюдают из окон своего балаклавского особняка, их устраивает, то гражданку Украины Маргариту Павловну – категорически нет! Или им бездомные псы вид на блестящие белыми боками яхты подчёркивают?.. Да пусть его, президента. И ну их, власти. Это всё Василий Николаевич. Заражает её своей чрезмерной политической активностью, вернее сказать, политической болтливостью. Ей-то чего? Есть своё дело, и его надо делать. Упорно, прилежно и смиренно. Не президенту и не властям нужен собачий приют. Ей, Маргарите Павловне, нужен собачий приют. Ей нужен гостевой дом. Ей нужно заботиться о многочисленной родне. Ей, и только ей, очень нужен собачий приют! Куда больше, чем собакам. Вот и нечего. Счастья в жизни больше, чем несчастья. Нечего жаловаться, пока способен действовать.